Забытые в небе

Доцент Шапиро немало экспериментировал со жгучими дождевиками и «чёртовым пухом» — в конце концов, грибница есть грибница, пусть и летучая. И добился в итоге успеха: создал на их основе споры, способные разъедать хитиновые покровы насекомых, словно капля ацетона — кусок пенопласта.

Вдохновлённый этим достижением, он попытался уговорить Сергея отыскать родню гигантской медведки и опробовать новинку на ней. Сергей отказался наотрез и посоветовал передать изобретение «партизанам» — компании барахольщиков, с которыми его в последнее время частенько сводили тропки Леса. А сам, уступив слёзным Яшиным мольбам, взял другую его «разработку»: маленький, размером с пивную бутылку, баллон. Он был заряжен особыми спорами, способными, как уверял доцент Шапиро, в считанные минуты разрушить любую грибницу. Весил опытный образец немного, места в рюкзаке почти не занимал — почему бы, при случае, не порадовать друга?

Тоннель заканчивался в низком круглом зале. Лампочек здесь не было, пришлось пустить в ход жужжалку. Луч вырвал из темноты очертания широких гермоворот. На тронутом ржавчиной металле угадывался контур больших, в половину человеческого роста, белых буквы «Д» и цифры «шесть».

Сергей постучал рукояткой рогатины по створке. Звук вышел глухой, что свидетельствовало о немалой толщине металла. Ни рукояток запоров, ни оси под штурвальное колесо — видимо, ворота открываются с той стороны.

Всё в точности, и предупреждал тот, кто вызвал его сюда.

Недалеко от створок к рельсам приросла небольшая вагонетка. Сергей сбросил «Ермак», прикинул, не снять ли ОЗК — тело в насквозь пропитавшейся потом одежде зудело невыносимо. Решил, что пока не стоит, присел на краешек платформы и извлёк из кармашка рюкзака помятый листок. Сверился с нарисованной на нём схемой, взглянул, сдвинув резиновой манжет, на часы — и приготовился ждать. До времени, указанного в письме, оставалось сорок семь минут.

VI

— …Майя всегда обожала рискованные трюки — всякие там полёты со скал на парашюте, спуск на горных лыжах наперегонки с лавиной, прыжки через пропасть на мотоцикле… А я, не поверите, этому даже радовался. Одно время она связалась с молодёжными бунтарями — ну, знаете, анархисты, борцы за права, эко-активисты, и прочие городские сумасшедшие, которых хлебом не корми, дай только поджечь шины и покидаться фаерами. Один раз даже попала скверную историю — помните, пару лет назад были беспорядки в Барселоне? — и я едва спас её от тюрьмы. Так уж лучше пусть со скал прыгает, верно? А когда она поступила в университет, я надеялся, что там эту дурь из неё выветрится…

Рар сокрушённо покачал головой.

— Зря надеялся — она, как выяснилось, специально выбрала в МГУ, чтобы продолжить свои безумства в Московском Лесу. У её поколения это своего рода идея-фикс…

Все трое, Егор, Татьяна, и их новый знакомый, профессор Давид Рар, любовались неторопливо проплывающим мимо берегом.

Вокруг было шумно и людно — пассажиры высыпали на палубу в ожидании досмотра на Химкинском терминале. Многие нервно перешёптывались и озирались.

— Да, мы в курсе. — кивнул Егор. — Пролететь на параплане через половину Леса — это сильно!

— До сих пор её выходки заканчивались сравнительно безобидно, ушибы и пара-тройка переломов, разумеется, не в счёт. — продолжал профессор. — Но увы, не на этот раз. Неделю назад я получил сообщение. Почта из Леса идёт медленно, сами знаете…

— Да. Электроника у нас не работает, проводная связь, радио — тоже. Приходится пересылать по старинке, в конвертах.

— Именно. Письмо было отправлено через два дня после того, как всё случилось. Майя, как и было задумано, стартовала с башни МГУ — и пропала.

И извлёк из кармана карту. Егор пренебрежительно усмехнулся это была одна из «совершенно достоверных» карт Московского леса, состряпанных в Замкадье. К реальности она имела малое отношение — более-менее правильно указаны были, разве что, главные ориентиры, вроде московских высоток, очертания Москвы-Реки и Яузы, и «безопасные территории» — Главное здание МГУ, ВДНХ, Поляны.

Палец профессора очертил овал в районе Краснопресненской набережной.

— Это произошло примерно здесь.

Татьяна вытянула шею, заглядывая через плечо Егора.

— Ничего себе! Больше половины смогла пролететь! Помнишь, я тебе говорила?..

— Да, выходит километров десять, если считать по прямой.

Татьяна стащила тёмные очки, поднесла карту к глазам.

— На презентации проекта говорили, что она намеревалась держаться реки.

— Это ещё за каким?.. — Егор едва сдержал крепкое словцо. — Так получается вдвое дальше, да и отслеживать изгибы реки — то ещё занятие…

— Группа поддержки должна была следовать по воде на байдарках, и, в случае чего, прийти ей на помощь.

— Угнаться на байдарках за парапланом? — Егор изумлённо поднял брови. — Такое даже Коле-Эчемину не под силу, не то, что сопливым студентам…

— Вот они и не угнались. — вздохнул Рар. — Даже место падения не смогли засечь, только примерный район. Возможно, она упала вообще не там…

— И вы, приезжий из Замкадья, кабинетный учёный, вообразили, что сможете её отыскать?

Профессор пожал плечами.