Забытые грезы

Лине становилось все труднее бодрствовать. Голос звучал, как сливочные конфеты, тающие во рту, как теплый мед, как колыхание теплого ветра, как нежный утренний туман. В школе Лина читала историю об Одиссее, который во время своего десятилетнего странствия привязал себя к мачте корабля, чтобы не поддаться соблазнительным песнопениям сирен. То же самое чувствовала сейчас Лина. Завораживающий голос одолевал ее, делал беззащитной. Она чувствовала, как теряет контроль, и ее воспоминания рассыпаются на все более мелкие кусочки. Словно гигантский ластик проносился по ее собственной истории.

Ей нужно как-то заглушить голос. И быстро! Лина начала ерзать и громко напевать. Как там звучала та рождественская песня, которую она совсем недавно пела на улице? Что-то с Рождеством, но как она пелась? Текст вертелся у нее на языке, мелодия кружилась в голове, не давая ей ухватиться за нее. Песня растворилась, как шипучие таблетки в воде – в точности так, как выразилась Инес.

Ей хотелось подумать, как выбраться отсюда, подумать, какие у нее варианты, – и все же она видела перед собой лишь пустой холст.

65. Пункт управления

С развевающимся плащом Данте бежал по катакомбам Невидимого города. В руке он держал голограммную книгу Сириуса, которая уже помогла ему открыть потайной проход в библиотеку. Действительно, он наконец нашел дверь, похожую на ту, что была видна на самом последнем кусочке воспоминаний. Он был так занят сопоставлением картинок, что не заметил темную фигуру. Удар в затылок застал его врасплох, он пошатнулся и упал на землю. Над ним стоял Рохус.

– Добро пожаловать в перепрограммирование, – с привычной усмешкой сказал он. – Ты ведь не думал, что сможешь долго проворачивать трюк «Я-Рохус», не так ли?

Рохус наклонился к нему, когда его вдруг отбросило назад. Прежде чем Данте успел понять, что произошло, Рохус был повержен бутылкой лимонада и связан бельевой веревкой.

Данте выпрямился и посмотрел в сияющие лица Коко и Бобби.

– Яблочный пирог работает, – сказала Коко. – Бобби восстановила часть моей памяти.

Но тут же к ним начала приближаться новая неприятность в облике Сириуса. Видимо, Кинг направил все имеющиеся силы в перепрограммирование, чтобы держать своих врагов подальше от Лины. Данте не поверил своим глазам, отметив, как хорошо Бобби и Коко подготовились к экстренной ситуации. Обе по-своему пробовали себя в роли неформальных героинь остросюжетных историй. Данте с удивлением обнаружил, что все их оружие взято из кухни. Красноватой жидкости, пахнувшей смесью чили, моющего средства и лимонного сока, было достаточно, чтобы держать нападавших на расстоянии. В ход пошли и кремовые шприцы.

Пока две девушки с помощью жгучей смеси удерживали нападавших, Данте попытался открыть дверь. Таймер обратного отсчета над входом сообщил, что у него осталось не так много времени.

Он помчался дальше, прикрываемый Бобби и Коко, и наконец обнаружил дверь в пункт управления. Она была открыта, и в комнате находился только один человек. Инес работала на большом микшерном пульте и контролировала процесс перепрограммирования, который она могла отслеживать через одностороннее зеркальное панорамное стекло. На дисковом проигрывателе крутилась стеклянная книга. Значит, здесь создавались голограммные книги невидимок. Инес вскочила и с улыбкой без борьбы предложила ему свое место.

– Стоит изображениям запуститься, никто уже не сможет остановить процесс, – объяснила она. – Просто смотри, что тебя ждет. Ты будешь следующим.

Данте взглянул через стекло в зал. Лина лежала в позе эмбриона посреди комнаты, словно уже сдалась. Данте, как безумный, начал стучать по стеклу, за которым Лина постепенно теряла сознание. Ее глаза странно закатились. Она не реагировала. В панике Данте попытался силой вытащить из машины голограмму, в которой хранились все воспоминания, извлеченные из Лины. Когда он коснулся прибора, его сильным электрическим током отбросило назад. Так легко процесс не остановить. Данте без разбора стучал по всем кнопкам, переставлял переключатели и рычаги. Ничто не дало результата. Единственный способ, который у него остался, – это дать о себе знать через громкоговоритель. Он потянулся к микрофону.

– Лина, я здесь! – воскликнул он.

Его голос безнадежно затерялся в клубке голосов, наваливающихся на Лину со всех сторон.

– Прямо здесь. Наверху. Если ты меня слышишь, подними руку.

Ничего. Ноль. Никакой реакции.

Это не сработало. Его голос не долетал до Лины.

Внезапно он услышал позади себя щелчок двери и почувствовал тихое дуновение ветра в спину. Ему не нужно было оборачиваться, чтобы понять, кто вошел в комнату. Данте узнал запах опилок, трубочного табака, дров и масла, который по-прежнему хранила старомодная одежда Хранителя времени. Как бы он ни старался влезть в свою новую роль главы невидимок, он по-прежнему сохранил ауру чародея, который блефовал и работал с трюками, а не действительно творил чудеса.