Забытые боги

— Из-за эльфа, пусть даже и владыки, Создатели, какими их обрисовала нам Эланна, вряд ли обиделись бы надолго. — Гончая улыбнулась совсем зловеще. — Как считаешь, кого-то из самих Создателей наши ушастики могли прибить? Раз уж каким-то образом овладели «Огнем жизни» и выжили при этом, хотя, полагаю, это было весьма нелегко… раз уж умудрились овладеть этим умением и вступили в бой с самими богами… тебе не кажется, что и на бессмертных порой бывает управа?

Стрегон неловко кашлянул:

— Почему нет? В конце концов, эльфы живут так долго, что кажутся нам по-настоящему бессмертными. Однако убить их все-таки можно…

— А Создатели живут еще дольше, но их бессмертие вообще-то такой же спорный вопрос, как и бессмертие эльфов. Возможно, они просто неуязвимы?

— Или уязвимы, но очень слабо, — пробормотал Лакр. — А что? Если темные смогли уничтожить кого-то из этих… ну, богов, которые, возможно, совсем не боги… то получается, что им было зачем скрываться и бежать отсюда со всех ног?

Белка снова кивнула:

— Мне кажется, в этой догадке гораздо больше смысла, чем в местных хрониках, часть которых нам показала Эланна. Кстати, вы заметили, что здесь ни у кого нет таких необычных глаз, как у Таррэна, Эла и Тиля? Может, только род Аверон и может похвастать отдаленным сходством, но не более!

— Да, — задумчиво согласился Таш. — Мне тоже показалось, что нашим лордам стараются не смотреть в глаза.

— Их боятся, — настойчиво повторила Гончая. — Несмотря на то, что Таррэн в свой прошлый визит исчерпал весь запас красноречия, чтобы убедить местных, что он не чудовище и не собирается сжигать всех подряд.

— Полагаешь, цвет глаз имеет отношение к «Огню жизни»? — осторожно уточнил Нэш.

— По крайней мере определенная связь просматривается. И потом, меня всегда поражало сходство Л’аэртэ друг с другом. Раньше считалось, что виноват Изиар со своими безумными планами. Собственно, мы всегда считали, что во всем виноват только он. Но теперь я подумал: а может, дело-то не в нем, а все в той же магии крови, с которой передается «Огонь жизни»? Может, и до Изиара была такая же зависимость, только хроники ее не отразили? Изиар же был не первым и не последним Л’аэртэ, до него в роде Ираэль рождалось немало владык! И тогда, может, Таррэн и Тиль обязаны своим внешним видом вовсе не ему, а кому-то гораздо более древнему?

Охотники пораженно умолкли.

— Получается, наших владык боятся не просто из-за «Огня жизни»? — наконец неуверенно спросил Лакр. — А еще и потому, что они взяли его не по праву?

— А как ты себе это представляешь? — усмехнулась Белка. — Если верить Эланне, Создатели те еще монстры: постоянного облика не имеют, гуляют спокойно по мирам, творят все, что им заблагорассудится. Когда хотят, сворачивают горы, осушают океаны, высаживают леса или вырывают их с корнем… при этом владеют силой стихий, знают неизмеримо больше, чем самые древние из эльфов, и практически бессмертны. Если они — почти боги… если никто из магов — ни эльфы, ни гномы, ни тем более люди не способны с ними встать в один ряд… если для них уничтожить мир пара пустяков, так скажи, как могли всего три рода перворожденных вытребовать у них что-либо?!

— Хочешь сказать…

— Что может муравей против хмеры? Как способен простой крестьянин противостоять бессмертному магу, а слабый маг — всесильному богу?! Полагаешь, у эльфов были шансы одержать верх в подобном споре?!

— Выходит, Создатели отдали им эту силу сами? — Стрегон закусил губу.

— Выходит, — уронила Гончая, невидящим взглядом уставившись в темноту. — Но Эланна так не считает. Вполне вероятно, ее отец — тоже. Но про него трудно говорить что-то определенное: он слишком хорошо скрывает свои мысли.

Охотники озадаченно переглянулись.

— Мне снятся странные сны, — призналась Белка. — С тех пор как мы здесь, они не дают мне покоя. Я вижу небо, солнце… как будто бы они совсем близко и до них можно дотянуться рукой! Я то и дело слышу, как поет ветер. Камнем падаю почти в такую же пропасть, как здесь, и почти каждую ночь слышу чей-то крик… быть может, свой собственный? Но главное, я вижу кровь… так много, что в ней можно захлебнуться. И эта кровь всегда горит — ярко, неистово, будто внутри нее скрыт могучий источник. Мне даже кажется, что это моя собственная кровь, потому что «Огонь жизни» над ней рисует эльфийские руны. Только это не те руны, которые я хорошо знаю. Чье-то имя, которое я никак не могу прочитать. И еще кажется, что это не мои сны… хотя временами кто-то зовет меня оттуда. Особенно когда я чувствую, что лечу над бескрайним морем и вижу под собой расплавленные скалы, на которых никогда раньше не бывал…

Стрегон замер, убаюканный ее ровным голосом и против воли ощущающий ее смятенные мысли. А потом почувствовал, как напряглись узы, и…