Забытые

Розен кивнула.

– Да, так мой отец договорился с оптовиком. Если они отошлют Йоргена из дому, то заявление будет забрано.

– А что же с Бодиль, вернулась она домой после этого?

– Я её больше никогда не видела. Я даже не знаю, успела ли она потом вообще увидеться со своим отцом. Оптовик умер четырьмя годами позже, и его жена сразу забрала Йоргена домой.

У неё задрожал подбородок.

– И всё началось снова на следующий же день после его возвращения, – запинаясь, выговорила она, стараясь держать голову высоко.

– И тогда вы переехали? – подсказала Рик.

Её собеседница кивнула.

– И тогда мы переехали, – повторила она.

В сумке Луизы зазвонил мобильный телефон, и она обнаружила, что сидит на кухне у Эдит Розен уже два часа.

– Тут у нас сидит Лиллиан Йохансен и горит желанием поведать нам, какие такие дела творились в Элиселунде. Оказывается, близнецы пропали именно в её дежурство, – сообщил Нордстрём.

– Почему ты привёз её в полицию? – тихо спросила Луиза и услышала, что Эйк вышел в коридор.

– Потому что мне пришлось её задержать и пригрозить ей, что ей будет предъявлено обвинение в сокрытии сведений, имеющих особо важное значение для раскрытия преступления.

– Эйк, ты обалдел! – воскликнула Рик. – Ты же нас подведёшь под дело о возмещении ущерба!

Она вздохнула и посмотрела на Эдит извиняющимся взглядом.

– Я здесь как раз заканчиваю и, как только закончу, приеду, – сказала Луиза затем в трубку.

Рик нетерпеливо ожидала, когда же хоть немного рассосётся пробка на ведущем к Хёрсхольму шоссе. Когда до неё вдруг дошло, как далеко Хорнебю от её дома, она в сердцах ругнулась, проклиная весь потянувшийся к вечеру из города транспорт. К тому же её мучила совесть из-за Эдит Розен. Конечно, Луиза поблагодарила эту женщину за то, что та согласилась на беседу, и извинилась за то, что пришлось бередить прошлое, но ведь та всё равно осталась со своей так до сих пор и не зажившей раной.

Выслушав Розен, Рик была склонна согласиться с ней в том, что вряд ли её бывшая соседка Бодиль добровольно захотела жить вместе с братом. На взгляд Луизы, только одно могло связывать Бодиль и Йоргена, а именно, что Бодиль чувствовала себя виноватой в том, что не уследила за своим младшим братом, провожая его домой из детского сада.

Луиза обнаружила, что, пока она сидела на кухне, оклеенной цветастыми обоями, ей пару раз звонил Мелвин. И поскольку ей всё равно приходилось стоять в пробке, можно было воспользоваться этой паузой и наконец поговорить с ним – она и так слишком долго откладывала этот разговор.

– Ну что, договор готов, – сказал её сосед, и в голосе его звучало такое торжество, что все протесты застряли у Луизы в горле.

– Так ты его купил? – только и спросила она.

– Нет, это не я, а МЫ купили домик в садоводстве, – поправил её пенсионер и пояснил, что она тоже должна поставить свою подпись под договором. – Бумаги все у меня. Я обещал Йонасу, что мы поедем посмотреть наш «дворец» сегодня вечером. Он как раз вернулся домой из Роскилле.

Рик глубоко вздохнула. Она же тоже в глаза не видела этого участка в садоводстве! Но тут уже она сама была виновата, что не сумела вовремя отказаться от участия в этом предприятии.

– Там недавно меняли электропроводку и сантехнику, – сообщил Мелвин и добавил, что, по его мнению, им всё же придётся перекрасить кухню и гостиную. – Но это уже тебе решать.

Женщина улыбнулась его восторгам.

– А сад совершенно восхитителен, – продолжал её сосед с энтузиазмом, – там высажены и ягодные кусты, и картошка, и пряные растения.

– Надеюсь, для газонов тоже место остаётся? – вставила Луиза и вдруг заволновалась, найдётся ли там место для её шезлонга.

– Лужайки со всех сторон, – успокоил её Мелвин. – И участок так удачно расположен, что солнце попадает на него целый день и даже вечером.

– Не терпится увидеть самой, – сказала Рик, заразившись его радостью, и подумала, почему бы ей, собственно, и не завести домик в садоводстве.

Когда поток машин наконец снова пришёл в движение, она вырулила на крайнюю полосу, сказав, что подпишет договор, как только будет дома.

– А вы с Йонасом поезжайте и не ждите меня, – добавила Рик. – Я сегодня могу задержаться до ночи.

Ступив в «Крысиное гнездо», она увидела, что на стуле у стены там сидит и куксится Лиллиан Йохансен. На лице у сотрудницы интерната было написано, что беседовать с полицией у неё нет ни малейшего желания. Эйк сидел, сложив руки перед собой на письменном столе.

Было ясно, что они ждали её, так что Луиза поскорее скинула с себя кофту и поздоровалась с этой мадам, которая так неприветливо разговаривала с ней, когда она первый раз позвонила в Элиселунд.

– Лиллиан работала там в последний год жизни близнецов, и она только что рассказала мне, что ухаживала за ними в то время, когда они в феврале восьмидесятого года лежали с воспалением лёгких в лечебном отделении. – Эйк обратил взор на строптивую дамочку, сидевшую на стуле для посетителей. – Будьте добры, повторите, что там произошло в последний вечер?

Он повернул ламели в жалюзи так, что дневной свет проникал внутрь только тоненькой полоской.