Забытое сражение Огненной дуги

А тут ещё возникла неприятная ситуация с новыми самоходками, о которых стало настойчиво проявлять большое беспокойство ОКХ. Хотя всем было очевидно, что они, как и «пантеры», не только к боям не готовы, но и командование в войсках всех уровней не знало, как и где их толком использовать. Поэтому фельдмаршал поступил как обычный чиновник, на горизонте которого возникла опасность конфликта с руководством. Он проигнорировал возможный положительный эффект от использования САУ для дела и счёл за благо прекратить дискуссию об их применении непосредственно в ходе «Цитадели». В тот же день был подписан приказ: собрать все три роты 560-го дивизиона, находившиеся в Белгороде, Чугуеве и Липцах, и сосредоточить в Харькове «для обороны периметра города в качестве неподвижных огневых точек»[139]. Проще говоря, мощное, спешно разработанное для «Цитадели» вооружение Манштейн спрятал в тылу во избежание его потери. Кемпф и его штаб были не только довольны этим решением, но, хотя и в завуалированной форме, однако вполне ясно для посвящённых в проблему, посоветовали отправить её не в Харьков, а обратно в Рейх, тому, кто её изобрёл. В 17.30 Х. Шпайдель связался с оперативным отделом штаба Буссе и сообщил: «Армейская группа не готова принять на себя ответственность за боевое применение этого дорогостоящего, но не готового к бою вооружения. Он также высказал соображения против способа использования «Хорниссов» (как неподвижные огневые точки. – В.З.), который предписан приказом группы. Он просил передать эти соображения в высшие инстанции»[140].

Таким образом, менее чем за сутки до начала «Цитадели» почти целый день все крупные армейские структуры от 42 ак и вплоть до Берлина, под началом которых находились сотни тысяч личного состава и тысячи единиц техники, изготовившиеся к решительному броску, занимались уяснением того, как же всё-таки использовать в этой операции 14 самоходок! Возникает вопрос: «Им в этот момент больше делать было нечего?» Ведь 560-й дивизион поступил к Кемпфу не 4 июля, а в конце мая. Почему же все от ОКХ до штаба армейской группы стали решать вопрос о его применении за сутки до «Цитадели»? Разве до этого никто не знал о проблемах с техникой? Зачем нужно было отвлекать офицеров группы и 42 ак, загружать средства связи именно в последние сутки перед операцией?

Формально – бюрократический подход ОКХ (да и группы армий) к формированию и доведению до боеспособности этого дивизиона очень похож на то, как «спустя рукава» готовилась к боям под Курском бригада «пантер». Разница лишь в том, что о судьбе «пантер» периодически справлялся сам Гитлер и это несколько подстёгивало ответственных за её создание исполнителей, а о «Хорниссах» никто особого беспокойства не проявлял. Решение о формировании дивизиона было принято 3 апреля 1943 г. В мае, стремясь быстрее отчитаться об исполнение приказа Гитлера о поставке новой техники в войска к 12 июня (очередной дате перехода в наступление), ОКХ отправило его и 45 положенных ему по штату «Хорниссов» по железной дороге в АГ «Кемпф», которая включила его в состав 42 ак. Переложив ответственность за дальнейшую судьбу подразделения на армейскую группу, Берлин забыл о нём на месяц, хотя оно совершенно не было готово к боям. Старалась дистанцироваться от этой проблемы и группа армий. В то время «Хорниссы», как и любая новая техника, обладали всем набором «детских болезней», а командование и дивизиона, и корпуса, и армейской группы не понимало, как лучше использовать это довольно тяжёлое (24 т), сложное при манёвре и очень приметное на поле боя (без малого 3 м) вооружение. Причём именно чрезмерная высота была главным недостатком. Ствол её 88-мм орудия располагался в 2,24 м от земли, что на 0,6 м превышало стандартное размещение этой пушки на её прежнем крестообразном лафете[141]. И при этом рубка имела слабое противопулевое бронирование.