Забытое сражение Огненной дуги

Нельзя сказать, что волна преступлений захлестнула все населенные пункты, где располагались войска. Тем не менее, их масштаб был таким, что командование ряда армий, в частности сороковой, и даже фронта было вынуждено издавать отдельные приказы, требовавшие незамедлительного наведения порядка в дивизиях. Противоправные действия военнослужащих в тактической зоне не только приносили ничем не оправданные жертвы, горе и страдание людям, но и подспудно разлагали солдатские коллективы, подрывали авторитет армии в глазах народа, т. е. фактически работали на пользу врага. Поэтому они рассматривались советским командованием не только как просто уголовщина, а как воинские преступления и карались очень жестоко. На их искоренение нацеливалась и вся армейская вертикаль, и система войск НКВД.

Помимо объективных трудностей на перебои с продовольствием большое влияние оказывали субъективные факторы: халатность и неорганизованность тыловиков на всех уровнях. Получив данные о тяжёлом положении с продовольствием, Н. Ф. Ватутин немедленно направил в войска специальные комиссии, которые вскрыли жуткую картину воровства и произвола в системе тыла. Из приказа командующего Воронежским фронтом № 00173: «Заместитель командира 167 сд по тылу майор Кардополов и начальник ПАХ[108] этой же дивизии техник-интендант первого ранга Нарадович в течение 3-х дней снабжали личный состав дивизии явно не доброкачественным хлебом, изготовленным с примесью неочищенной овсяной муки. Зная о том, что направляемый ими в части хлеб не пригоден для употребления, что частично он уничтожается или используется как корм для лошадей они, тем не менее, продолжали изготавливать и направлять для питания бойцов явно не пригодный хлеб, тем самым оставляя значительное число красноармейцев без хлеба, вынуждая их есть явно не доброкачественный продукт. Всего было ими изготовлено и отправлено в части 15 614 кг хлеба[109]»[110].

Подчеркну, что такое безобразие творили не просто военнослужащие, а старшие офицеры (зам. командира дивизии!), в то время как войска и население голодали. Масштабы злоупотреблений были удручающими, поэтому мероприятия по оздоровлению этой службы были проведены быстро, почти во всех армиях и дали определённый эффект. Тем не менее, в той же 7 гв. А даже перед началом Курской битвы положение до конца не было выправлено, 20 июня М. С. Шумилов был вынужден просить начальника штаба фронта С. П. Иванова об экстренной помощи в этом вопросе: «…Армия на сегодняшний день не имеет на своих складах муки или сухарей, консервов мясных или мяса, сахара, могу кормить дивизии в полном ассортименте только в течение завтрашнего дня, но на 21 июня 36-я и 81 гв. сд не будут иметь мяса, а 36, 73, 78-я не будут иметь муки и сухарей, на подходе пока ничего нет. Прошу принять срочные меры»[111].

Не менее запущенной оказалась и интендантская служба. В приказе № 01268а от 1 июня 1943 г. по итогам проверки 35 гв. ск Н. Ф. Ватутин писал его командиру:

«2. Удивлён, крайне, когда все проверяющие отмечают, что в гвардейском корпусе порядок, учёба и работа хуже, чем в обычных дивизиях Вашего соседа, 69 армии.

3. Совершенно нетерпимо и преступно, когда после нашего посещения и учитывая, что обмундирование теперь у нас достаточно Вы не приняли ни каких мер, чтобы переодеть бойцов в летнее обмундирование»[112].