Забытое сражение Огненной дуги

Во второй половине дня 4 июля 1943 г. на Воронежском фронте местами выпали дожди, но температура не падала. К 22.30 сгустились сумерки, небо покрылось множеством звёзд, а после полуночи в низинах у реки кое-где появился слабый туман. Как вспоминали участники Курской битвы, ночь на 5 июля в полосе 7 гв. А была на редкость тёплая и относительно тихая[182]. После нескольких ударов «катюш» перед полуночью и чуть позже по району Пушкарное, Супруновки и Михайловки, где сосредотачивались 6 и 19 тд, вновь наступила тишина, из леса урочища Дача Шебекинская потянуло душистой прохладой. На какое-то время прекратили «тявкать» даже пулемёты. Передовая продолжала «вздыхать» и ухать лишь у соседа, в 6 гв. А, там слышалась интенсивная перестрелка, разрывы снарядов и мин. Но эти минуты затишья не радовали тех солдат и офицеров, что находились в окопах и на КП по обе стороны Донца. Все они предчувствовали, что через считаные часы вновь по этим полям и опушкам начнёт гулять огненный смерч. Хотя всем им очень не хотелось верить, что эти мирные, по меркам войны, три месяца так стремительно пролетели и снова предстоит встреча со смертью. «На горизонте появилась оранжевая полоса занимающейся зари, – вспоминал Г. Б. Сафиулин. – Я встречаю пробуждающееся утро 5 июля на наблюдательном пункте у села Ближняя Игуменка. Стереотруба направлена на противоположный берег Северского Донца. Никаких признаков жизни. Под крутым обрывом свинцовая гладь воды. Ни ряби, ни всплеска. Лишь кое-где над рекой проплывают невесомые платочки жидкого тумана. Но на душе тяжесть ожидания. Вот-вот пелену тишины прорвёт грохот артиллерийских залпов. И забурлит река, и земля смешается с небом…

Вдруг гулко и тревожно раздаётся звонок телефона… Бросаюсь к трубке.

– Предупредите всех: начнём точно по плану, – услышал я голос командующего армией.

Через десять минут всё было наготове»[183].

Ровно в 3.30 (м. в.) тишину разорвала артиллерийская канонада, на фоне ночного неба, словно зажжённые стрелы, на позиции войск АГ «Кемпф» в Пушкарном, Соломино, Топлинке, Волково и Архангельском понеслись первые реактивные снаряды «катюш». В сёлах и хуторах, на опушках лесных массивов и по западному берегу реки к небу взмыли огромные столбы огня, дыма и пыли, над районами сосредоточения передовых частей, готовых рвануться вперёд, повисло огромное, сизое облако с чёрным оттенком, периодически подсвечивающееся изнутри всё новыми и новыми взрывами. Вода в Донце закипела от многочисленных попаданий снарядов и мин. Кругом стоял невообразимый грохот, земля под ногами ходила ходуном.

Особенно удачно действовали 81 гв. и 78 гв. сд. В это время перед их позициями сложилась, в общем-то, редкая для нас ситуация: немцы концентрировали штурмовые группы для броска через Донец именно в тех районах, о которых было известно советской стороне (и вариантов у них не было), а гвардейцы не только выявили места скопления неприятеля, но, имея реальную возможность нанести ему существенный урон, полностью её реализовали. Наиболее интенсивно комдив Морозов использовал в ночь с 4 на 5 июля (и до утра) свой резервный полк «катюш» – 97 гв. мп[184]. Три его дивизиона начали обстрел районов сосредоточения боевых групп и инженерных подразделений 168 пд, 6 и 19 тд ещё до полуночи и продолжали вести огонь с небольшими интервалами практически до полудня 5 июля. Вот лишь данные за первые шесть часов его боевой работы:

– 23.30 – дивизионный залп (390 гв. мд) по переправочным средствам и живой силе на западной окраине Пушкарного, выпущено 101 ТС-13,

– 24.00 – дивизионный залп (389 гв. мд) по балке юго-западнее Супруновки, 113 ТС-14,

– 2.30 – дивизионный залп (389 гв. мд) по району Михайловки, 104 ТС-13,

– 4.00 – дивизионный залп по Михайловке (390 гв. мд), 106 ТС-13,

– 4.30 – дивизионный залп (389 гв. мд) по перекрёстку дорог на юго-восточной окраине Михайловки, 45 ТС-13,