Забыть и вспомнить

Не снегопад, не листопад, не дождь.
Был зноен день. И путь мой был пустынен,
Не освящён никем, не освятынен,
И тускло млела в небе солнца брошь.
Когда склонился к вечеру закат
И жизнь дожгла все небыли и были,
Три женщины удачу хоронили
На перекрёстке горя и утрат.
Я повстречался им, я был несмел,
Я брёл за ними по следам крушенья,
Я посылал им, тих и неумел,
Как мог, слова и знаки утешенья,
Даль растворялась в призрачной химере,
Темнел закат лиловее чернил.
Я о надежде им твердил, о вере
И о любви, конечно, говорил.
Но что я мог им обещать, невежда,
Какой расклад в краю угрюмых бед,
Где у любви потеряна надежда,
А у надежды больше веры нет.
Но я твердил, что не конец дороги,
Вот только это поле перейди!
И ждёт любовь их, кротких, впереди
И с верою надежда на пороге.
Но что в моём им было монологе!
Три женщины с разбитыми ступнями,
В грязи, в лоскутных струпьях и в пыли
Шли в неизвестность, как в забвенье шли...
Но что-то вдруг возникло между нами.
Слова ль мои их скорбных душ коснулись,
Иль я достал их на исходе дня,
Но три фигуры плавно обернулись
И странно посмотрели на меня.
И были их глаза полны печали,
И понял я, что значит - стынет кровь,
Когда мне трое тихо отвечали:
"Я - Вера, я - Надежда, Я - Любовь".

1994 - 1995,январь

* * *

СТИХИ СО СБИВЧИВЫМ РАЗМЕРОМ

- Познакомьтесь! -
(Мужчина задумчиво вздрагивает,
Напряжённо молчит, и руки не протягивает.
Звон в ушах моих бешено взвился и сник.
И ладонь моя, как перебитый плавник,
Повисает в пространстве.)
Времена умирают в паузе.
Меня ветром качнуло в парусе.
А которая нас знакомила
Суетливо копалась в " Кемеле ".
Зубами взяв одну из сигарет,
Вдыхал в себя он радости земные…
От зажигалки невеликий свет.
Но я увидел рукава пустые...
Ночной прохладой веяло с реки,
И веселился город бесшабашно...
Мне первый раз не подали руки.
Я утверждаю: это очень страшно.

3.02.95

* * *

РАЗГОВОР С ВАСИЛИЕМ ИВАНОВИЧЕМ

- Не доплыл я, понимашь, не доплыл.
Пулемётчик, понимашь, шибко бил.
Ни до берега тово, ни до этого,
ни до ворона мово недопетого.
Хошь не очень я привык дорожить,
ан, признаюсь, я желал бы дожить...
ну, к примеру бы сказать, до тридцатого,
а хоша б и до того, до треклятого.
И года-то я видал всё в прицел...
Вот такой, брат, журналист, беспредел...-
... А я слушал, да молчал, да покуривал,
правду я не говорил, не обдуривал.
Пачку грустно дотянул, выпил на ночь...
Хорошо, что утонул Василь Иваныч!

1995

* * *