Заблудшие

Утром следующего дня хозяйка приказала запрячь телегу к поездке на рынок. Она приготовила в дорогу молока, яиц, овощей, домашнего масла и брынзы. Управление телегой взяла на себя. Роль Гриши сводилась к обязанностям грузчика и охраны. Возвращаться в уездный центр ему было боязно. Здесь все так же находился лагерь для военнопленных и если что-нибудь пойдет не так, то он мигом окажется за колючей проволокой. Несмотря на военные действия, рынок в городе функционировал на полную мощность. Из-за отсутствия денег люди меняли имущество на продукты питания. Местные только и успевали, что привыкать к новым валютам. Вместо злотого пришел рубль, а теперь появились в обиходе и рейхсмарки. Со становлением государственных органов Рейха на оккупированных территориях естественно появились и служащие, работающие на новую власть. Именно на такой контингент и рассчитывала Стефания. У них и военных, были деньги, а она в свою очередь готова была предложить первоклассную сельскохозяйственную продукцию. Женщина знала три языка и проблем с общением с клиентами у нее не возникало. С солдатами вермахта приходилось общаться языками жестов. Торговля шла достаточно бойко. Чижов в свободную минуту рассматривал торгашей и покупателей, которые иногда достаточно эмоционально дискутировали по вопросам цены и качества предлагаемых товаров. Наверное, поэтому он первым и заметил четверку вооруженных людей с желто-голубыми повязками на рукавах. Они вольготно передвигались между рядами, периодически останавливаясь возле продавцов.

— Кого я вижу! — довольно произнес один из хлопцев.

— Пани Стефания!

— Здравствуй Степан, — не сильно обрадовалась такой встречи женщина. Коль она назвала милиционера по имени, то соответственно знала его.

— Как поживаешь? Муж, дети? — интересовался мужчина.

— Ян, погиб в 1939 году. Детей не имею.

— Успеешь еще, — улыбался украинец, услышав приятную для себя новость.

— Что братец? — продолжал расспросы Степан.

— Как война началась, так я его больше не видела.

— Понятно. Значит, ты теперь свободная женщина? — сделал свои выводы милиционер.

— К чему ты это спрашиваешь? — насторожилась полька.

— Негоже быть вдовой в наше время. Я ведь от своих слов не отказываюсь. Хозяйство у тебя смотрю большое, и мужские руки лишними не будут, а мне женского тепла и ласки не хватает, — заявил старый знакомый.

— Неужели, так и не женился? — дрогнул голос Стефании.

— Тебя забыть не смог. Ждал момента. Вот он и наступил. Власть теперь здесь я, и муженька твоего нет.

— Ты чего надумал? — забеспокоилась хозяйка.

— Жениться на тебе, — усмехнулся Степан, а его дружки засмеялись.

— Или тебе польская кровь не велит? Так нет больше Польши. Теперь мы здесь будем панами, — кивнул Степан на дружков.

— Все поменялось, Стеша.

— Так ты теперь большой начальник? — немного с издевкой спросила она.

— А ты думала я, так и буду все время батрачить или с побратимами по лесам слоняться? Отходил я свое. Шляхту и большевиков пережил, и теперь сам жить начну, а немцы мне помогут. Заслужили мы свою свободу.

— Свободу? Батрачить говоришь, перестал? — прищурилась Стефания, явно намереваясь сказать какую-то колкость.

— Что сама не видишь? — кивнул он на свою повязку.

— А у немцев ты кто? — прозвучал вопрос со скрытым подтекстом.

— Ты на что намекаешь? — поменялся в лице Степан.

— Хочешь сказать, что я новой власти прислуживаю? Ошибаешься. Немцам я не прислуживаю, а служу. Великая Германия поможет нам встать на ноги. Теперь украинцы перестанут гнуть спины на панов. Украина станет свободной. От вас натерпелись и от большевиков хлебнули, но их время прошло. Ты это, наверное, еще не поняла. Гордыня мешает? Так гордыню и сломать можно, — взял он огурец и демонстративно переломил пополам перед лицом Стефании.

— А может у тебя мужик уже есть? — задумчиво произнес милиционер, присматриваясь к Чижову.

— Это кто такой?

— Работник мой, Гриша, — взволнованно ответила полька.

— Работник? Сейчас проверим. Предъяви документы, работничек. Ты случайно не с ней спишь? — послышались в голосе Степана недобрые нотки.

— Я работаю по хозяйству у пани, — произнес Григорий, доставая из внутреннего кармана пиджака бумагу, полученную у старосты. Милиционер пробежал глазами по написанным строкам.

— Москаль? — удивился представитель власти.

— Я русский, — подтвердил Чижов.

— Как здесь очутился?

— Пани Стефания из лагеря меня освободила, — не стал ничего придумывать Гриша.

— Выкупила? — не сильно удивился Степан, очевидно зная о такой практике.

— И кем же ты его представила? Братом наверно? — с издевкой спросил собеседник.

— А старосте, что обещала за эту бумажку? Работники понадобились? Снова вы за свое? Обязательно кто-то должен на вас горбатиться.

— Может, заберем с собой? — предложили его товарищи, имея в виду Чижова. Вот тут Стефания напряглась. Милиционеры действительно могли арестовать Гришу, особенно учитывая то, какие у нее сложились отношения со Степаном.

— Не трогайте его. Он здесь ни при чем.

Степан победоносно окинул взглядом смущенную Стефанию.

— Ты просишь или приказываешь? — не отдавал документы знакомый.