Забей стрелку в аду

Голова Болта, похожая на вытянутую к макушке грушу, раскололась пополам. Мозг из треснувшего черепа шлепнулся на пол, точно лепешка коровьего дерьма. Небрежно, носком армейского ботинка на высокой шнуровке Ястреб подфутболил серую студенистую массу с красными прожилками сосудов.

Вышедший из транса брат покойного издал звериный рык:

– Падла… Глотку перегрызу…

Комса замахнулся кусачками, очертя голову бросаясь в отчаянную атаку. Ловкой подсечкой, не давая шанса боевикам поучаствовать в поединке, Ястреб сбил парня с ног. Налетчик упал лицом вперед, оставляя спину незащищенной. Ястреб оседлал противника, уперевшись коленом в позвоночник. Схватив потрошителя вагонов за подбородок, он рванул голову Комсы на себя. Отвратительный хруст сломанных шейных позвонков заставил Святого скрипнуть зубами. Но и этого желтоглазому показалось недостаточно. Он подтащил жертву к бадье, исполнявшей функции параши. Схватив обреченного за уши, он погрузил голову налетчика в нечистоты.

Святой видел, как дергается тощий зад бедняги, захлебывающегося дерьмом, как скользят по смазанному мозгами собственного брата полу его ноги. Святой отвернулся, чтобы не быть соучастником мерзкого зрелища.

Вскоре с беднягой было покончено. Ястреб почти запаковал налетчика в бадью, сам основательно уделавшись испражнениями, испачкав руки до локтей. Сняв безнадежно загаженную куртку, желтоглазый стянул ее и ухватился за штанину Лишая.

– Не лови мух е…м! – приговаривая, он нанес несколько ударов ногой скорчившемуся, словно улитка, извлеченная из ракушки, меченому.

Приняв наказание безмолвно, Лишай вернулся на нары и немедленно закурил, вставив сигарету в разбитые губы. Боевикам желтоглазый сделал словесное внушение, потрясая перед носом каждого не слишком приятно пахнущим кулаком. Затем настал черед Святого, сидевшего подогнув ноги под себя в позе медитирующего буддийского монаха. Грубый пинок не заставил его сменить позицию ни на сантиметр.

– Сорвалось, Святой? – Ястреб, успевший поднять кусачки, кольнул острыми окончаниями лезвий в предплечье пленника.

– И на старуху бывает проруха, – философски заметил тот.

– Не повезло. Пролетел. Фортуна улыбнулась и повернулась задом.

– Всяко бывает, – парировал неуклюжие остроты желтоглазого садиста пленник.

– Что вы? Какой бравый солдат. Совсем не знает страха, – присев, Ястреб заглядывал в глаза Святому.

– Как получается…

– Ты на самом деле такой или прикидываешься? – с откровенным любопытством спросил экс-наемник, буравя пленника стеклянными глазами.

Святой демонстративно отодвинулся, прикрывая ладонью нос.

– Слушай, гнида из выгребной ямы, отвали! От тебя, Ястреб, смердит на версту. Можно применять вместо отравляющих веществ, – безучастно ровным голосом человека, которому неведом страх, произнес он.

Ястреб встал и расправил плечи. Он быстро заводился, но так же быстро отходил. После физической расправы над налетчиками, на которых он наткнулся, проверяя вагоны, Ястреб хотел для полного кайфа одержать победу моральную. И он нашел верный ход.

– А знаешь, Святой, малышка, через которую мы на тебя вышли, с нами едет.

– Догадываюсь…

– Мадемуазель Угланова очень соблазнительная. Скажи, она кричит во время оргазма? А может, царапается? Честно говоря, я скучаю в дороге. Российские пейзажи такие однообразные, – Ястреб деланно вздохнул и замолчал, давая пленнику возможность прочувствовать всю мерзость, заключенную в его прозрачном намеке.

Святой вздрогнул, как от укола острой иглы, достигающей сердца.

– Не трогай Дашу, – глухим, срывающимся от волнения голосом попросил он.

Но Ястреб продолжал игру, отступив от пленника на шаг.

– Я не могу долго заниматься любовью с одной женщиной. Быстро приедается. А вот мой друг Ибрагим обожает всяческие извращения… Что поделать? Восточная натура. Богатая фантазия и пылкий нрав. Он сразу положил глаз на журналисточку. Правда, утверждает, что по канонам восточной красавицы у девочки бедра узковаты и попочка меньше положенного стандарта…

Желваки бегали по заросшим щетиной скулам Святого. Он держался на пределе, стараясь не поддаваться порыву вырвать кадык подонку. Горло Ястреба находилось в пределах досягаемости, но убийство не решало проблемы. Святой прервал словесную грязь:

– Оставь Дашу!

– …и мальчики томятся. Ты не видел, сколько они за ночь спускают? А может, друг друга трахают, поэтому утром так крепко спят? – Ястреб присел на корточки, упиваясь собственным остроумием. – Полагаю, стоит увеличить нагрузку. Ведь девочка годится не только для съемок репортажей и написания статей. Она может кое-чем другим поработать для блага общего дела. Ты как считаешь, Святой?

Пленник не ответил. Он сидел с искаженным душевной мукой лицом. Но, преодолев гордость, Святой выдавил нужное слово:

– Извини, Ястреб.

Удовлетворенный услышанным, желтоглазый процедил:

– То-то. Запомни – это ты кусок дерьма, которому я позволил наслаждаться жизнью. Лови момент и не дергайся.