За землю отчую.

Не гоже так, молодцы! Понапрасну человек пропасть может... Клепа, кинь-ка ему веревку!

Детина в рваном рубище недовольно гмыкнул и не торопясь стал рыться в нарядной, тонкой кожи калите, которая висела у него на поясе. Достав веревку, он свернул ее и с видимой неохотой бросил конец Федору.

За все это время тот, и правда, не проронил ни слова. Болотная жижа покрыла уже его бороду, подступала ко рту. Но не только боязнь захлебнуться принуждала молчать порубежника — среди лесовиков оказались его старые знакомые...

В самом конце зимы разбойная ватага напала на боярскую вотчину, убила дворского и тиуна, а потом чуть не на окраине Коломны разграбила купеческий обоз, который с грузом дорогих тканей, украшений и пряностей направлялся в Москву из Сурожа. Связав, а частью перебив сопротивлявшихся купцов и сопровождавшую их охрану, ватажники, погоняя лошадей, запряженных в телеги с награбленным, устремились к лесу. Но на сей раз немногим из них удалось вернуться в свое логово. В стычке с. конными порубежииками, которых послал вдогонку из острога коломенский воевода, большинство лесовиков полегло на опушке соснового бора, других схватили и увели в город. Уйти удалось лишь нескольким. Сгрудившись вокруг вожака, они укрылись за перевернутыми телегами и с ожесточением отбивались длинными дубинами, топорами и оглоблями от нападавших. Стало смеркаться, в лесу быстро темнело. Порубежники, спешившись, бросились на приступ. Воинам, среди которых был и Федор, удалось растащить завал из телег, бочонков, тюков тканей и ворваться внутрь укрепления. Встреченные градом ударов, они стали пятиться, но тут Федор сделал неожиданный выпад и полоснул мечом по руке вожака. Тот уронил дубину, из раны потекла кровь, окрашивая грязный, истоптанный снег. Остальные продолжали с неистовством сражаться с порубежниками. Вскоре, однако, все было кончено. Но среди убитых и раненых не нашли атамана лесовиков. В наступившей темноте ему и нескольким его сподвижникам удалось скрыться.

И вот Федор встретился с ним снова!

«Может, обойдется?» — решил он, хватаясь за веревку.

Ноги его затекли и не слушались, и, несмотря на усилия рыжего лесовика, он не мог сдвинуться с места.

А ну, пособи кто! — крикнул Клепа; от натуги лицо его стало красным под стать огненным волосам и бороде.— Вишь, как болото держит...

Ивашко первым бросился на помощь. Вскоре Федор уже стоял на тропе. Чумазый, весь в болотной грязи, которая комьями оплывала с его одежды, в одном сапоге — второй остался в трясине,— он и впрямь был похож на водяного. Разбойники окружили его, но теперь уже не хмурились — смеялись.

Ты какого роду-племени, молодец? — спросил его чернобородый. Кажется, он не узнал Федора и теперь, ухмыляясь, разглядывал его своими раскосыми глазами.

Должно, сын боярский аль купец сурожский, не иначе,— хихикал Митрошка.— Мыслю я...

Да погоди ты! — оборвал его атаман.— Завсегда, как оса, лезет в глаза. Дай человеку слово молвить.

Федор, отплевываясь от попавшей в рот грязной жижи, молчал.

Что молчишь? Язык-то, чай, на месте аль, может, проглотил со страху? — потеряв терпение, повысил голос разбойник.- Сказывай, как сюды попал?

- Порубежник я! — с хрипотцой от волнения, но как мог тверже ответил Федор,— Ехал с дозора и попал с конем в топь...— Не доверяя лесовикам, решил ничего не говорить о встрече с врагами: «Такие, как они, не раз поводырями у ордынцев служили...»

Вона какую птицу поймали...— задумчиво произнес атаман, пристально всматриваясь в его лицо.— Из острожников, значит. А не врешь ли, что с дозору? Может, с вотчины валуевской?

Время только зря потеряли, костяная игла ему!

- Что теперь делать с ним?

Ежли оставить тут, мигом наведет погоню.

Дай-ка ему кистенем, Клепа! — сказал рыжему рябой, но тот только буркнул: «Да ну тя!» — и отвернулся, Тогда Епишка подошел к другому, третьему, волнуясь, стал что-то шептать им.

Нечего с острожником возиться!

Кинуть в болото!

Зарубить! — послышались возбужденные голоса.

Хватит вам! — остановил их атаман. На миг задумался, потом решительно махнул рукой: — С собой возьмем, а там видно будет! Может, дознаемся чего про сию ночь...

Не можно мне с вами — беда идет! — воскликнул Федор, но не успел сказать главного. Громкий протяжный свист пронесся над болотом. Лесовики встрепенулись, настороженно уставились на вожака. Чернобородый кивнул им, и тут же несколько человек набросились на порубежника. Рот ему заткнули тряпьем, руки заломили назад и туго скрутили веревкой.

ГЛАВА 4

К вечеру ватажники добрались до своего логова. Шалаши и землянки были искусно скрыты между деревьями икустами — посторонний глаз не мог их обнаружить. Усталые люди молча разбрелись по жилищам, возле Федора остались лишь рыжий лесовик и атаман.

Куда его? — спросил Клепа.

— В ту землянку ! — показал чернобородый, проходя вперед.— Руки не развязуй, а кляп вынь, все одно никто его тут не услышит.

Возле землянки, возвышавшейся над усеянной золотарником и колокольчиками травой, лесовики остановились.