Читаем За тихой и темной рекой полностью

— Очень странно, — губернатор повёл плечами. — Белый рассчитывал на то, что они «купятся» на фиктивную передислокацию орудий… Артиллеристы полдня по всему городу пушки таскали. Предатель просто-таки должен был сообщить об изменении позиций.

— Но ничего подобного… Мои люди следили за рекой всю ночь.

— Раскусил наш манёвр?

— Исключено. Маскировка артиллеристами соблюдалась полная.

— Но ведь не помогло?

— Не помогло, — согласился полицмейстер. — Вот потому, ваше высокопревосходительство, мы и должны начать наступление безотлагательно. Непонимание действий противника может означать одно: враг что-то задумал. И нам следует незамедлительно сорвать его планы.

Губернатор снова посмотрел в окно, повернулся в сторону Киселёва:

— Продолжим разговор, когда казаки будут на подступах к городу. А теперь вернёмся к началу беседы. Обстановка в городе накалена, далее действовать будем в соответствии с законами военного времени. Кнутову объявить благодарность. За находчивость и за то, что сумел погасить волнение… Далее. Опубликуйте моё распоряжение! — генерал-губернатор подошёл к столу и взял в руки исписанный лист с двуглавым орлом сверху, — Прочтите[9].

— «До сведения моего дошло, — принялся изучать текст губернский полицмейстер, — что некоторые жители Благовещенска, а также лица из крестьянского и казачьего населения вверенной мне области, допускают различного рода насильственные действия против живущих на нашей территории мирных маньчжур и китайцев. Нападение на безоружного и беззащитного врага не в характере русского человека, а потому указанные прискорбные случаи насилия могу лишь объяснить вспыхнувшей озлобленностью против возмутительного вероломства китайцев, начавших против нас военные действия, без всякого с нашей стороны повода…» Кстати, — Киселёв приостановил чтениея. — Я придерживаюсь точки зрения старшего следователя Кнутова. Имел место факт подстрекательства.

— А в других поселениях?

— Думаю, и там также.

— Что ж. Доказывайте. Ищите виновника. Судите. Но до решения суда я, как русский человек и как глава области, буду придерживаться своего мнения. Впрочем, дочитайте до конца.

Киселёв перевернул лист:

— «А посему, ПРИКАЗЫВАЮ: объявить всему населению вверенной мне области, что виновные в убийствах, грабежах и других насильственных действиях против мирных беззащитных китайцев будут предаваться суду и подвергаться наказанию по всей строгости военного времени».

— С последним, надеюсь, согласны?

— Да, ваше высокопревосходительство.

— Слава богу, хоть в чём-то мы с вами нашли компромисс. Приказ распространить как среди мирного населения, так и среди военных. Немедля!

— Слушаюсь!

— С сего часа вашим подчинённым разрешаю применять все дозволенные и необходимые меры наказания в случае, если они столкнутся с фактом, подобным давешнему.

Анисим Ильич поставил стул рядом с лавкой, на которой сидел старик китаец, достал портсигар, вынул из него папироску.

— Что, Иван, домолчался? Говорил я тебе по-хорошему: расскажи, кто у вас был? Так нет…

Старик, спрятав руки в колени, раскачивался из сторон в сторону, и, не моргая, глядел в пол.

— Молчишь. И друг твой молчит. Все молчат. Что ж, придётся тогда говорить мне. Первое, и для тебя главное: возвращаться тебе, Ваня, некуда. Нет более ваших. Дома есть, рухлядь кое-какая осталась. А Китайки — нету. Потому как почти весь народ ваш потоп. В Амуре.

Голова китайца склонилась ещё ниже. Плечи мелко дрожали, будто к ним кто-то присоединил адскую машинку. Анисим Ильич однажды такую видел и теперь мысленно крутил ручку, которая подавала к плечам старика невидимый ток. Кнутов смертельно устал. Говорить с китайцем не хотелось. Но последний допрос следовало провести. Дабы поставить на данной истории точку.

— Второе. Если бы ты не загадки нам загадывал, а сразу сказал, на что вас японец агитировал, может, и твои люди бы не пострадали.

Старик молчал. Кнутов терпеливо выкурил одну папироску. Затем вторую. Когда дымок от третьей устремился к потолку, китаец еле слышно произнёс:

— Чужая китайца хотела на тот берег Зеи.

— То есть? — Анисим Ильич заинтересованно наклонился к старику.

— На тот берег Зеи.

— Это я уже слышал. Точнее?

— Не знаю. Она не говорила.

— Кто должен был его туда доставить?

Старик с силой сжал руки.

— Ты? — догадался следователь.

Китаец утвердительно кивнул головой.

— Моя лодка.

— И где ты ему оставил лодку?

— Где камень. Большой камень.

Камень? Анисим Ильич напряг память. Точно. Невдалеке от места, где произошло побоище, есть камень. И, кажется, там имелась джонка. Точно, на цепи. С навесом, приспособленная к длительному плаванию.

Он тогда ещё мимоходом удивился: все лодки отвязаны, или на верёвках. А эта — на цепи. Правда, и джонка отличная. Новенькая. Целая.

— Ключ у кого? — спросил Анисим Ильич. Он вспомнил: несмотря на панику, джонкой никто не воспользовался.

— Моя ключ.

Старик вновь опустил голову. Старший следователь было решил, что он снова замолчал, но тут же понял: указывает на свою грудь. «Носит ключ на шее», — догадался Анисим Ильич.

— Ключ один?

— Да.

Перейти на страницу:

Все книги серии Сибириада

Дикие пчелы
Дикие пчелы

Иван Ульянович Басаргин (1930–1976), замечательный сибирский самобытный писатель, несмотря на недолгую жизнь, успел оставить заметный след в отечественной литературе.Уже его первое крупное произведение – роман «Дикие пчелы» – стало событием в советской литературной среде. Прежде всего потому, что автор обратился не к идеологемам социалистической действительности, а к подлинной истории освоения и заселения Сибирского края первопроходцами. Главными героями романа стали потомки старообрядцев, ушедших в дебри Сихотэ-Алиня в поисках спокойной и счастливой жизни. И когда к ним пришла новая, советская власть со своими жесткими идейными установками, люди воспротивились этому и встали на защиту своей малой родины. Именно из-за правдивого рассказа о трагедии подавления в конце 1930-х годов старообрядческого мятежа роман «Дикие пчелы» так и не был издан при жизни писателя, и увидел свет лишь в 1989 году.

Иван Ульянович Басаргин

Проза / Историческая проза
Корона скифа
Корона скифа

Середина XIX века. Молодой князь Улаф Страленберг, потомок знатного шведского рода, получает от своей тетушки фамильную реликвию — бронзовую пластину с изображением оленя, якобы привезенную прадедом Улафа из сибирской ссылки. Одновременно тетушка отдает племяннику и записки славного предка, из которых Страленберг узнает о ценном кладе — короне скифа, схороненной прадедом в подземельях далекого сибирского города Томска. Улаф решает исполнить волю покойного — найти клад через сто тридцать лет после захоронения. Однако вскоре становится ясно, что не один князь знает о сокровище и добраться до Сибири будет нелегко… Второй роман в книге известного сибирского писателя Бориса Климычева "Прощаль" посвящен Гражданской войне в Сибири. Через ее кровавое горнило проходят судьбы главных героев — сына знаменитого сибирского купца Смирнова и его друга юности, сироты, воспитанного в приюте.

Борис Николаевич Климычев , Климычев Борис

Детективы / Проза / Историческая проза / Боевики

Похожие книги

Вечный капитан
Вечный капитан

ВЕЧНЫЙ КАПИТАН — цикл романов с одним героем, нашим современником, капитаном дальнего плавания, посвященный истории человечества через призму истории морского флота. Разные эпохи и разные страны глазами человека, который бывал в тех местах в двадцатом и двадцать первом веках нашей эры. Мало фантастики и фэнтези, много истории.                                                                                    Содержание: 1. Херсон Византийский 2. Морской лорд. Том 1 3. Морской лорд. Том 2 4. Морской лорд 3. Граф Сантаренский 5. Князь Путивльский. Том 1 6. Князь Путивльский. Том 2 7. Каталонская компания 8. Бриганты 9. Бриганты-2. Сенешаль Ла-Рошели 10. Морской волк 11. Морские гезы 12. Капер 13. Казачий адмирал 14. Флибустьер 15. Корсар 16. Под британским флагом 17. Рейдер 18. Шумерский лугаль 19. Народы моря 20. Скиф-Эллин                                                                     

Александр Васильевич Чернобровкин

Фантастика / Приключения / Морские приключения / Альтернативная история / Боевая фантастика
Фараон
Фараон

Ты сын олигарха, живёшь во дворце, ездишь на люксовых машинах, обедаешь в самых дорогих ресторанах и плевать хотел на всё, что происходит вокруг тебя. Только вот одна незадача, тебя угораздило влюбиться в девушку археолога, да ещё и к тому же египтолога.Всего одна поездка на раскопки гробниц и вот ты уже встречаешься с древними богами и вообще закинуло тебя так далеко назад в истории Земли, что ты не понимаешь, где ты и что теперь делать дальше.Ничего, Новое Царство XVIII династии фараонов быстро поменяет твои жизненные цели и приоритеты, если конечно ты захочешь выжить. Поскольку теперь ты — Канакт Каемвасет Вахнеситмиреемпет Секемпаптидседжеркав Менкеперре Тутмос Неферкеперу. Удачи поцарствовать.

Болеслав Прус , Валерио Массимо Манфреди , Виктория Самойловна Токарева , Виктория Токарева , Дмитрий Викторович Распопов , Сергей Викторович Пилипенко

Фантастика / Приключения / Альтернативная история / Попаданцы / Современная проза
1917, или Дни отчаяния
1917, или Дни отчаяния

Эта книга о том, что произошло 100 лет назад, в 1917 году.Она о Ленине, Троцком, Свердлове, Савинкове, Гучкове и Керенском.Она о том, как за немецкие деньги был сделан Октябрьский переворот.Она о Михаиле Терещенко – украинском сахарном магнате и министре иностранных дел Временного правительства, который хотел перевороту помешать.Она о Ротшильде, Парвусе, Палеологе, Гиппиус и Горьком.Она о событиях, которые сегодня благополучно забыли или не хотят вспоминать.Она о том, как можно за неполные 8 месяцев потерять страну.Она о том, что Фортуна изменчива, а в политике нет правил.Она об эпохе и людях, которые сделали эту эпоху.Она о любви, преданности и предательстве, как и все книги в мире.И еще она о том, что история учит только одному… что она никого и ничему не учит.

Ян Валетов , Ян Михайлович Валетов

Приключения / Исторические приключения