За несколько лет до миллениума

И сам он время от времени радует читателя любопытными материалами о Г. Успенском, М. Бажане и других писателях. Прекрасной оказалась статья «Шолоховская молитва», посвященная нашему замечательному классику. Она была проиллюстрирована фотографиями Шолохова и обложками его книг, которые вышли в годы войны, — замечательный пример иллюстрации мыслей. Интересно было узнать нечто новое о Константине Симонове из документальной повести В. Смирнова «Под небом славы и бесславия» (название-то какое сочное!).

Он писал о многом, не так давно вышла книга его литературоведческих очерков разных времен. Она и называется «Время рассудит». Читать Виталия Борисовича Смирнова интересно, но еще интереснее беседовать с ним, узнавая для себя новое, чего ты никогда не узнал бы и без чего твоя жизнь была бы чуточку беднее.

В Союзе писателей он один из непререкаемых авторитетов, и тут уж надо только согласиться — профессор филологии свое дело знает, и это радует, ведь он решает еще одну важную задачу: воспитывает тех, кто будет сеять среди вихрастых двоечников и отличников разумное, доброе, вечное. Квалификация профессора Смирнова — порука тому, что посевы буду осуществляться отборным зерном.

Когда он доломает игрушку

О друзьях вообще тяжело писать. Особенно, если это абсолютный рекордсмен в деле получения призов и литературных премий, не занесенный в книгу Гиннесса по одной-единственной причине — там надо что-то оплачивать, а он платить не любит. Он любит получать по счетам. И еще он любит ломать игрушку под названием жизнь, пытаясь рассмотреть ее внутренности и понять, как эта игрушка действует, почему там что-то шевелится и ездит. За сломанные игрушки он получает литературные премии. Перечислять, что он получил и за какое произведение — великий труд, он требует объема, мы будем все-таки стремиться к лаконичности. Скажем так, он получил абсолютно все призы и литературные премии, учрежденные в жанре фантастики, был номинантом премии «Антибукер», награжден медалью непризнанной Приднестровской республики и является лауреатом ее Государственной премии. Говорят, что был внесен в списки лиц, подлежащих при захвате расстрелу. Его произведения переведены на многие языки, на одном из «Евроконов» вместе соавтором признан лучшим фантастом Европы. Автор трех десятков книг, которые пользуются огромной популярностью у читателя.

Многие уже поняли, что речь идет о Евгении Лукине. Это о нем поэт Сергей Васильев написал такие строки:

То доброхот, лишенный детства,
То гневный шут, то арлекин.
Добавьте чуточку кокетства —
И вот вам Женечка Лукин.

Вообще-то, Е. Лукин — это кот Матроскин наших дней. Помните «Каникулы в Простоквашино»? «А я еще вышивать умею…» Так вот Е. Лукин кроме удивительной прозы пишет стихи, к тому же он бард — поет (и неплохо!) свои песни под гитару и не раз «ставил на уши зал», выступая на «Интерпрессконах», «Росконах», «Аэлитах» и еще бог знает где. В Харькове даже записали его компакт-диск. Скажу прямо: в армии многочисленных бардов Е. Лукин, выбери он эту стезю, занял бы вполне достойное место.

Анализировать его прозу — трудоемкая работа. Его романы, повести и рассказы всегда наполнены глубинной философией, но это второе дно слегка закамуфлировано иронией и усмешкой. Стилистика его безупречна, это отмечали многие, я только повторю чужие слова. Повесть «Миссионеры», написанная Лукиными в семидесятые годы, стала «Майн кампф» любителей фантастики — так им понравилась модернизированная и готовая к атаке европейцев Полинезия. Позже, когда Лукин уже в одиночку написал беспощадную предысторию «Миссионеров» — роман «Слепые поводыри», любители фантастики на него всерьез обиделись за порушенную мечту, даже не заметив, что тем самым Лукин спас Европу от нашествия татуированных цивилизаторов.

Роман «Зона справедливости» отличает философская глубина, желание попробовать на зуб библейские истины и усомниться в их нетленности и справедливости.

Назидательная сказка «Катали мы ваше солнце», опубликованная с подзаголовком научно-фантастической, написана практически без единого слова, имеющего иностранное происхождение. Несколько таких слов, включенных в текст, являются ругательными и потому несут соответствующую смысловую нагрузку.

Повесть «Чушь собачья» насквозь аллегорична: ведь дело не в том, что человек собакой служит. Оглянитесь, жизнь вокруг собачья и все мы живем собаками, даже если нам служат такие, как Ратмир!

Он автор манифестов партии национал-лингвистов. Каждый манифест — законченное литературное произведение, посвященное языку и его роли в политике, в истории и в нашей жизни.

Но есть форма, в которой Лукин настоящий король — это рассказ. Как и полагается Мастеру Лукин ставит точку, когда заканчивается мысль. А самое главное — он не начинает рассказа, пока эта мысль не появится и не оформится в его голове.