За грехи отцов

– Родинка. В виде лодочки. Под правым соском. И лицо. Даже без глаз. Уверена. У Джима четвертая отрицательная. У меня остались его кое-какие вещи. Гигиенические принадлежности. Прядь волос. Мы… – на ее глазах выступили слезы, – мы обменялись прядками в первый год отношений. Может быть, вам что-то поможет.

– Я пришлю к вам криминалиста. У вас есть контакты тех, с кем он жил после вас? До смерти?

– Да… Да, есть адрес. Телефон жены. Я не понимаю. Я могу увидеть дочь?

– Простите, нет, – сказала вернувшаяся из морга Джейн, закрывая двери. – Вы точно не захотите оставить память о такой дочери. Она неузнаваема.

– Она страдала?

– Нет, – покачал головой Аксель. – Она умерла от передозировки морфина. Это сладкая смерть.

– А… он?

– Он – да.

– Но почему?..

Абигейл села за стол, делая вид, что ей не интересно. Детали дела не раскрывались и ей не передавались. И Грин не видел ни единой причины, чтобы сделать это сейчас. Протянув руку, он положил ладонь на судорожно сплетенные пальцы Преттингс и заглянул ей в глаза.

– Я обещаю вам, когда расследование закончится, я все расскажу. И поспособствую тому, чтобы вы могли забрать тело дочери для похорон как можно скорее.

– Спасибо, детектив. Можно я пойду домой?

– Кончено. Вас проводить?

– Нет. Я сама найду выход. Тяжелая у вас работа, – это было адресовано Абигейл. – Вы такая молодая и красивая. А копаетесь в трупах.

– Трупы не разочаровывают, миссис Преттингс. И еще сохраняют способность удивлять.

Изольда встала, слегка покачнувшись. Пожала Акселю руку и направилась к выходу. Грину было ее жаль. Как жаль десятки отцов и матерей, кто оказывался на ее месте. Нужно отправить к ней психолога. Потому что ее свидетельства, скорее всего, им понадобятся. А он не был уверен, что она сохранит душевное равновесие после таких потрясений. Муж и дочь. Знала ли она? И если знала, можно ли ее винить?

Почему-то Грину казалось, что она ни о чем не подозревала. Она наивна. Чиста. Измучена жизнью, даже избита. Но наивна. Как такое возможно в сорок лет?

Его толчком вырвало из размышлений, когда Джейн опустилась рядом на диван. Она села непозволительно близко. И именно это ощущение близости заставило его вернуться в реальность. Аксель с трудом удержался, чтобы не вскочить с места. Джейн запустила пальцы в волосы и стянула резинку, позволяя им упасть на плечи. Красно-рыжий каскад закрыл тонкое озорное лицо.

– Я подготовлю все документы и передам Трессу, чтобы подал новый запрос. У трупа четвертая отрицательная. Но на прядке волос тест на ДНК не сделать, нужен эпителий.

– Знаю. Спасибо.

– Аксель, я… – Она замялась. Грин поднял голову и посмотрел на нее, машинально скользя взглядом по профилю. Джейн откинулась на спинку дивана. Белый халат распахнулся, открывая оливковый топ. На шее пульсировала голубая жилка.

– Что?

– Ты до сих пор на меня злишься?

– Прошло четыре года, с чего ты решила выяснить отношения?

Она должна была отстраниться. Пересесть. Уйти. Сделать что угодно, но прекратить этот дурдом. Но вместо этого она взяла его за руку и сжала ладонь, прижимая ее к животу.

– Злишься?

Аксель посмотрел ей в глаза. Он действительно начинал злиться. Вырвал руку. Отклонился.

– Джейн, оставь прошлое прошлому. Мы работаем вместе. Дело в самом разгаре. Что на тебя нашло?

– Я просто поняла одну вещь.

– Оставь это при себе.

Он встал. Абигейл вскочила след за ним, но не решилась приблизиться. Аксель опустил на нее тяжелый взгляд и предупредительно поднял руку.

– Ты убила моего ребенка. Нашего ребенка. Не поставив меня в известность. Я могу с тобой работать даже после этого. Но только если ты не станешь переступать черту. Если нет, то Старсгарду придется нас разводить по сменам. Или один из нас будет вынужден уйти. И это буду не я.

В прекрасных глазах Джейн мгновенно появились слезы. Они всегда были близко, но она, в отличие от той же Элизабет, не использовала их в качестве оружия. И за это он был ей благодарен. Тогда.

– Я просто хочу, чтобы ты знал, – прошептала она, – что я все еще люблю тебя.

Грин тряхнул головой, будто отгоняя невидимую муху, развернулся и вышел из помещения, не оглядываясь. В душе клокотала ярость. Ярость, перемешанная с застарелой болью, которую так не хотелось чувствовать вновь. Телефон в кармане завибрировал, сообщая о доставленном сообщении, но Аксель не стал его читать. Он хотел прыгнуть на мотоцикл и рвануть домой. Забраться в душ, потом под одеяло, включить музыку в наушниках и уснуть. И проспать ровно столько, сколько понадобится, чтобы забылся этот дурдом.

Оказавшись в своем кабинете, Грин заперся и открыл дневники Лоран. Ту часть, которую читал Карлин. Вернулся в реальность он только поздним вечером. Опустошенный и бесчувственный.