За что не берутся даже джинны

Когда я проснулась, уставшее за день солнце снова скатилось за горизонт и под сенью деревьев, ставших нам временным приютом, разлилась вечерняя прохлада. Тиграш первым уловил момент моего пробуждения и отметил его ласковым звучным мурлыканьем еще до того, как я разомкнула веки. Что-то в последнее время я постоянно сплю. Прямо Спящая Красавица какая-то. Правда, судя по сказке, она была царских кровей, носила титул принцессы и ее разбудил прекрасный принц лет эдак через сто после случая летаргии. А вот мне на это рассчитывать особо не приходилось. Если уж на богатую, красивую и родовитую нашелся только один желающий разбудить, и то через сто лет, сколько тысячелетий придется ждать иномирянке (пусть и не лишенной своеобразного обаяния, на любителя) без знатной родни, связей и состояния? Боюсь, столько не живут даже в состоянии летаргии.

Рука потянулась к густой шерсти тигра. «Кто бы мог подумать, что огромный хищник может быть ласковым и урчащим, как простой кошак на диване. Видно, и вправду ласковое слово любой кошке приятно», — подумала я, ласково почесывая любимца и чуть не всхлипывая.

Но тут до меня донесся умопомрачительный запах готовящейся на огне пищи, и желудок напомнил о себе душераздирающим урчанием голодного зверя. От вечерней прохлады зябко стыли руки. Пришлось закутаться в плед, под которым спала, и отправиться на поиски съестного. Первые шаги показали, что я несколько поспешила с выводами о своем выздоровлении: дрожащие ноги запутались в траве, я покачнулась и непременно упала бы, если бы не верный Тиграш, вовремя скользнувший под руку.

— О, мой пушистый герой! Что бы я без тебя делала? — Собственный голос показался скрипучим, как несмазанные дверные петли.

Источником аппетитного запаха горячей похлебки оказался котелок, подвешенный над ровно горевшим огнем. В котелке приятно булькало соблазнительное на вид варево, которое деловито помешивал деревянной ложкой на длинной ручке рыжий эльф. Даже занимающийся таким мирным занятием и совершенно расслабленный внешне, он умудрялся казаться опасным, словно держал в руках не кухонную утварь, а острый клинок перед горлом врага. Бродяга лежал недалеко от заботливо обложенного камнями огня. В отличие от большинства животных он вовсе не боялся уютно потрескивавших языков пламени. Задние ноги левбай поджал под себя, передними зажал внушительную кость с остатками жареного мяса и увлеченно обгладывал на манер обычной собаки. Пусть со стороны он и выглядел как лошадь, но, как оказалось, вегетарианцем не был. Вон как жмурится от удовольствия и урчит, будто довольный кот. Или это Тиграш мурлычет?

Странно было видеть, что мои друзья, Норандириэль, Лисса, Линк и молодой эльф, который, строго говоря, моим другом не был, развели свой собственный костер и варили свой собственный ужин. При этом эльф выглядел так, словно его пыльным мешком огрели: ушки поникли, как у очень уставшего ослика, он задумчиво рисовал на земле какой-то замысловатый узор тонким прутиком.

Пока я размышляла, к какому из двух лагерей следует присоединиться, дилемма разрешилась сама собой: и без того трясущиеся ноги подкосились и потрясенное вероломством конечностей лицо чуть было не встретилось с травой. Рыжий с неожиданным для своего роста проворством подхватил потерявшую равновесие меня и бережно усадил на собственный плащ, осторожно поправив сбившийся плед. В это время тигр мягко скользнул за спину и улегся, подставляя теплый пушистый бок для опоры. Замечательная диванная спинка получилась. «Стоило попасть в параллельный мир, чтобы обо мне так заботились», — умилилась я. Правда, Тиграша так и не расседлали и седло немного мешало, но ничего, терпеть можно.

— Хорошо, что ты проснулась, — обрадовался эльф, хотя лично я в болезненном состоянии собственного бодрствования решительно не находила ничего хорошего. — Похлебка как раз поспела. Но сначала надо бы выпить укрепляющий отвар. — Прежде чем я успела открыть рот, в руки мне сунули кружку, исходящую ароматным паром. — Пей, не сомневайся. Температура практически комнатная.