Z – значит Зомби (сборник)

   Стоял очередной жаркий день. В ярком свете были различимы мельчайшие детали. Двор был полностью разорен: ограждение карантинной зоны повалено, мусорные баки перевернуты, палатки раздавлены. Среди хлама лежало несколько тел. Над ними пировали зет, вытягивая склизкие внутренности из разорванных животов своих жертв. Красовскому даже показалось, что в протяжных стонах слышатся нотки торжества. Где же лицеисты? Где лживый полковник? Красовский бросил взгляд в сторону ворот и похолодел. Ворота были заперты, причем на оба щита, о чем свидетельствовала кра сная лампа, мигающая над аркой. Форт стал западней. Кто-то ввел в действие режим зачистки. Скоро прилетит бомбардировщик и сбросит на форт «вакуумный» боезаряд, который превратит все сооружения в мелкую щебенку, а вырвавшихся зет – в кровавый пар.

   Оставался один путь – на крышу. Красовский вновь побежал на третий этаж. И, конечно же, столкнулся с Ельченко. Тот шел навстречу, загодя выставив руки с толстыми скрюченными пальцами, словно парадируя старые фильмы о зомби. Но на этот раз Красовский был готов. Он увернулся от страшных объятий и вонзил трокар майору в левый глаз. Зет что-то пробормотал неразборчиво и осел на пол. Красовский обогнул трепыхающееся тело и устремился в дальний конец коридора. Там он дернул за рычаг, закрепленный на стене. Из проема в перекрытии спустилась складная лестница. Красовский быстро взобрался по ней. И еще через полминуты и два десятка шагов выскочил на крышу. Огляделся с высоты. К форту приближался большой военный корабль, его опере жали два катера. На пирсе скопилась большая толпа – лицеисты. Замысел полковника, каким бы он ни был, похоже, удался!

   Пирс

   Лицеисты грузились на катер с надписью «Перекоп». За посадкой следили бойцы Янина и трое вооруженных матросов. Сам полковник стоял в стороне, под лебедкой. Он сразу заметил Красовского, вылезающего из воды, и пошел ему навстречу. Один из его подчиненных двинулся было следом, поднимая ствол автомата, но Янин отмахнулся, показывая, что справится сам.

   – Кто вы такой? – спр осил Красовский, тяжело дыша и выплевывая гнилую воду. – Кто вы такой на самом деле? И хватит врать!

   – Зачем вам ответы, господин доктор? – Янин с оттенком легкого презрения на лице разглядывал мокрого Красовского. – Чем они помогут? Да, существует секретный проект. Да, лицей для одаренных сирот – прикрытие. Да, мы столкнулись с серьезной проблемой при эвакуации, потому что люди, которые знали о сути проекта, погибли двадцать второго. Да, мне пришлось обмануть вас и не только вас, чтобы добиться права на первоочередную эвакуацию.

   – Вы убили моих сотрудников! Почему?!

   – Иначе «Перекоп» не забрал бы нас. Пришлось выбирать. Не беспокойтесь, господин доктор, собранная вами информация сохранена и пойдет в дело. Для вас ведь это важнее всего? Вот и довольствуйтесь.

   – Мы могли спасти миллионы людей…

   – Сомневаюсь, – Янин покачал головой. – Очень сомневаюсь. Вы зациклились на одном реше нии, господин доктор, а их гораздо больше. И мое решение не хуже вашего.

   – А если я попробую остановить вас?

   – Смысл, господин доктор? Форт разорен, лаборатории нет. Зато есть дети. Вы хотите их смерти?

   – Прекрати прикрываться детьми, урод! – зло выпалил Красовский.

   Смутить Янина не удалось.

   – Знаете, господин доктор, – сказал полковник, – мне и впрямь жаль вас. Но вы и сами не из тех, кто сожалеет о потерях. Наука превыше всего, не так ли? Ваша проблема в том, что вы забыли, кому служит наука… Прощайте, доктор. И не делайте глупостей, иначе я не буду цацкаться, а просто пристрелю вас, как мертвяка.

   Янин ушел. Через несколько минут наполненный катер отчалил от пирса. Лицеисты смотрели на оставшегося Красовского равнодушно, словно туристы на некрасивое старое изваяние. Только девушка с ярко-красными волосами вдруг помахала ему рукой. Катер направился к кора блю, медленно ползущему через фарватер. Над кораблем развевался Андреевский флаг.

   Красовский тоскливо огляделся. Двери форта заперты, из-за стены доносились протяжные стоны зет. В высоком чистом небе кружили вертолеты. В Каботажной гавани что-то горело, столбом поднимался черный дым.

   Выбора не было. Красовский шагнул в воду и поплыл к Кронштадту.

   Остров Колгуев

   На краю высокого суглинистого обрыва стояли двое: бритоголовый юноша с серьгой в ухе и девушка с красными волосами. Соленый холодный ветер дул им в лица. Черные волны с шумом разбивались о прибрежные валуны, оставляя после себя клочья грязной пены. Юноша читал стихи:

   Далекий друг, пойми мои рыданья,

   Ты мне прости болезненный мой крик.

   С тобой цветут в душе во споминанья,

   И дорожить тобой я не отвык.

   Кто скажет нам, что жить мы не умели,

   Бездушные и праздные умы,

   Что в нас добро и нежность не горели

   И красоте не жертвовали мы?

   Где ж это все? Еще душа пылает,

   По-прежнему готова мир объять.

   Напрасный жар! Никто не отвечает,

   Воскреснут звуки – и замрут опять.

   Лишь ты одна! Высокое волненье

   Издалека мне голос твой принес.

   В ланитах кровь, и в сердце вдохновенье. —

   Прочь этот сон, – в нем слишком много слез!