Z — значит Зельда

— Не бывает слишком много праздников — слышала о таком афоризме? — настаивал Скотт. — Кажется, это сказал Бен Франклин… или Мэри Пикфорд? — Он подмигнул. — Купи что-нибудь головокружительно шикарное. Пусть все оборачиваются, когда ты проходишь мимо.

— У меня есть хорошие наряды, которые я еще ни разу не надевала.

— Ты же не откажешься от возможности отправиться за покупками? Давай. — Он хлопнул меня по заду. — Мне нужно переписать пару глав — обещал выслать их Максу. А потом у меня обед с ребятами. Я буду занят весь день.

Ему нравилось хвастаться мной, а мне нравилось быть объектом внимания.

— Будь по-твоему, — вздохнула я.

Моей первой остановкой был маленький бутик на Пятой авеню, который упоминала подруга Скотта Мари Херси, когда гостила у нас неделей раньше. «Парижские туалеты для богатых американцев» — вот как Мари описала товар в магазине и подмигнула Скотту, с которым была знакома еще в детстве в Сент-Поле. — Твоя невеста заслуживает только лучшего, ты сам говорил, — добавила она.

В бутике на вешалках красовались всевозможные роскошные и вычурные туалеты. Тончайшее белье, отделанное кружевом или мехом, шикарные бархатные накидки, тяжелые шелковые костюмы с вышивкой, пряжками и бантами, меха — от узких пелерин до длинных шуб — горностаевые, норковые, кроличьи, беличьи, лисьи. Я и не подозревала, что хочу носить меха, пока не переступила порог этого магазина.

Разглядывая товары, я поглаживала горностаевую накидку. В Монтгомери не было ничего похожего.

Я подумала: «Мои подруги, наверное, дорого заплатили бы, чтобы оказаться сейчас здесь со мной».

Я скучала по потерянному раю Монтгомери, но лакомые кусочки, которые получала за эти полгода, с лихвой компенсировали утраченное. И здесь, на вешалке у стены, я заметила, наверное, самый лакомый кусочек из всех: платье, подобного которому раньше не видела. Черное, без рукавов, очень простого кроя — прямое, чуть зауженное на талии. Самым замечательным в нем была отделка. По воротнику бежала узкая полоса серебристых пайеток, а с правого плеча до самого подола спускалась россыпь серебристого бисера, образующего изысканные растительные узоры.

Ко мне подошла высокая, стройная продавщица с безупречным макияжем.

— Восхитительное платье, не правда ли? И из самого лучшего шелка. Но постойте, — добавила она, — сейчас вы просто упадете в обморок.

Она сняла платье с вешалки и развернула. Спину прикрывала только дымчатого цвета органза, тонкая, почти невидимая — сквозь нее просвечивал глубокий V-образный вырез, отороченный блестками и тянущийся почти до самого копчика. Там она сливалась с черным шелком юбки, сзади также украшенной цветочным узором.

— Отец бы меня выпорол, — ужаснулась я.

— Оно идеально подойдет к вашей фигуре. Обязательно примерьте! Писк моды прямо из Парижа. Дизайн Пату — невероятно сексуально, как и сами парижанки. Ему в самом деле нет равных.

Я взяла платье у нее из рук:

— Упрашивать меня не придется.

Десять минут спустя платье запаковали и выслали в нашу квартиру, а я отправилась в парикмахерскую.

— Чем можем служить вам сегодня, миссис Фицджеральд? — спросила девушка за стойкой, когда я вошла.

Я вытащила из сумочки лист бумаги и положила на стойку.

— Жизнь должна подражать искусству, не находите?

Девушка посмотрела на заголовок — название майского рассказа для «Пост» — «Волосы Вероники».

— Полностью с вами согласна. Кармен будет счастлива вам помочь.

— Тогда за дело, пока я не утратила решимость. Сколько нужно здесь прожить, чтобы перестать чувствовать, что с каждым шагом совершаешь преступление?

Я вернулась раньше Скотта. Уже лежа в ванной, я услышала, как хлопнула входная дверь. Скотт мурлыкал себе под нос что-то не слишком веселое, но уже то, что он вообще напевал, было хорошим знаком.

— Что тебя задержало? — спросила я.

— Ох, сама понимаешь. Дела.

— Не заходи сюда. У меня для тебя сюрприз. О, и я заказала легкий ужин в «Плазе». Что-то с картошкой и свеклой. Я проголодалась. Потом можем перекусить, если захочешь.

— Плещешься? — спросил он из-за двери.

— Не заходи! Я не шучу!

— Ну хорошо. Тогда я тоже не расскажу тебе, что у меня за сюрприз.

— Сюрприз? — встрепенулась я.

Он рассмеялся.

Я вылезла из ванны, вытерлась и не спеша нанесла крем для тела с запахом сирени, купленный в салоне, где, помимо прически-боб, мне сделали мой первый настоящий маникюр. Темно-красный лак, на который меня уговорили, все еще потрясал, хотя и не так сильно, как новая прическа, но он должен был смотреться сногсшибательно в сочетании с губной помадой того же оттенка.

Я накрасилась, уделив, по совету девушки в салоне, особое внимание подводке для глаз. Легкий штрих румянами, немного пудры, тушь, помада.

«Богиня», — подумала я, созерцая конечный результат.

— Какой сюрприз? — снова попытала счастья я.

— Боюсь, я тебя не слышу, дорогая. Этот лед, — Скотт потряс стаканом, — гремит ужасно.

— Ты злодей, Скотт Фицджеральд, так и знай, — заявила я и покорно приготовилась ждать.