З.Л.О.

— Про задранные носы, пожалуй, с тобой соглашусь. Вопрос кто «тру» а кто «не тру» важнее для многих готов, чем философские вопросы бытия. А внешний вид важнее трагического мироощущения. Но все это скорее у наших проявляется. Вот в Хельсинки — какие замечательные готы! Такие разные, но каждый при этом — произведение искусства самовыражения. Смотришь на них, и душа радуется.

— Странная у тебя душа, Следак. То она со злом борется, то всякой гадости радуется. Да, в дикарских Скандинавских странах готов полно, особенно в Чухне. Там вообще неизвестно, откуда народ появился. К германским ариям отношения не имеют. Финно-угры, блин. Еще и с генетическим сбоем. Самое большое количество самоубийств в Европе у них, в готической прекрасной Финляндии. Нашел кого в пример ставить. Мне на финнов наплевать, не хочу, чтобы эта варварская зараза у нас цвела.

— Теперь понятно, кто депутатов по поводу субкультур консультирует и на готов науськивает.

— А чего их консультировать? Депутаты домой приходят, а там их детища с перевернутыми крестами и проткнутыми сосками сатанинскую библию штудируют.

— Опять тебя, Аркадий, заносит. Среди готов сатанисты, конечно, есть, но их не больше, чем христиан, в основном там атеисты и язычники.

— Понятно. Ты, Следак, по-моему, их защищаешь, только чтобы со мной пободаться. Сам же понимаешь, что готы — дрянь.

— Мне готы нравятся. И музыка их нравится, и фильмы Тима Бертона. Темного и мрачного в нашей жизни предостаточно, ничего ощутимее боли и реальнее и трагичнее смерти не знаю, почему же современная культура не должна это отражать? А ты бы, наверное, на концерте Мэрилина Мэнсона с легкой душой зал взорвал? А, Аркаша?

— Может, и взорвал бы. Жаль — не наши методы. Если нечисть сама себя нечистью зовет, чего же мимо проходить.

— Я думаю, Мэнсона твои коллеги придумали заокеанские, чтобы потенциальных врагов себе выявлять, Аркаша. Нет? Ну, как ФБР с детской порнографией борется, Интернет ею заваливая, чтобы педофилов отлавливать?

— Ты, Следак, просто хочешь с темы про готов соскочить. Для меня с пугалами твоими все просто — они паршивые слабые овцы в стаде. А хищники именно на слабых и нападают. А зло — главный хищник на земле!

— Мы с тобой, Аркаша, никогда не сойдемся и друг друга не поймем, потому что для тебя люди — стадо, а для меня каждый — личность. Не понимаю, зачем вообще говорить о субкультурах, тем более воевать с ними. Явление в масштабах страны — мизерное, распространено на девяносто процентов — в столицах, а остальные десять — в городах-миллионерах. Всего по России не больше трехсот тысяч субкультурщиков наскребешь, а готов среди них, по моим прикидкам, тысяч пятьдесят, вместе с сочувствующими. Зато шизофреников у нас в стране — каждый двухсотый, стало быть, семьсот пятьдесят тысяч как минимум. Это не считая приезжих, и только официально выявленные и зарегистрированные. Что Сатанюга, что учитель-коммунист Чикатило, который громкую музыку не слушал и лица своего не размалевывал, — просто больные ублюдки, и субкультуры тут ни при чем. А ты просто старый реакционер!

— Ха! Самые страшные реакционеры получаются из тех, кто в молодости главным свободолюбцем слыл. Из волосатых хиппи, из таких, как ты, Следак. Это тебя и бесит больше всего — то, что ты на меня похож и мнение мое разделяешь. Поэтому ты и споришь со мной, что внутри согласен. Ты с собой споришь. Конечно, я реакционер, и ты такой же. Ты же не разглядываешь по ночам с восторгом картинки Тревора Брауна, и вряд ли твой любимый фильм — «Бойня блюющих куколок». Очнись, Следак!

— Нет, Аркадий, мы разные. Ты считаешь, что все знаешь, и хочешь других научить, а я уже ничего не знаю и знать не хочу. У тебя хотя бы дети есть, а я вот в дурке сгнию, если только Он за мной не вернется. А про готов еще раз тебе хочу сказать: шизофреников везде полно — и в традиционной культуре, и в традиционном бескультурье, и в субкультурах — в равных пропорциях. Конечно, тебе и таким, как ты, хотелось бы всех, кто на серую массу непохож, повязать — вот и вся борьба со злом. Только страшнее серой массы ничего и нет. Толпа любого разорвет, лишь только чувство стаи в ней проснется и крови запах в воздухе повиснет.

— Да нет, это ты меня заболтать пытаешься. Я тебе про Зло говорю, а ты мне зубы заговариваешь. Зачем? Ты же со мной согласен, Следак! Ты ведь, как и я, ненавидишь зло! И Сатанюгу ты ненавидел — с его пирсингом, татуировками и накрашенными губами.

— Сатанюга был полным ублюдком. Но его таким сделала не музыка и не татуировки. Природный дефект и, конечно, плюс вся эта пляшущая под чертову дудку масскультура. Книги, телик, кино, Интернет — именно так, по возрастающей, — все полностью работает на новое мракобесие, средневековое помутнение мозгов в двадцать первом веке.