You're All I Want (СИ)

— Марта, — я недовольно покачал головой, перебивая ее, — У тебя прекрасные ключицы, зачем ты их прячешь? Волосы поднимем наверх и это будет вообще шикарно.

— Да, может быть ты и прав… — пробормотала она в ответ.

— Я в этом дерьме вообще не разбираюсь, но в журнале это выглядит… — я немного замялся, стараясь про себя подобрать слово как можно красивее и литературнее, но на ум все же ничего не пришло, и я сказал то, что чувствую, — Заебато.

— В журнале все выглядит, — она попыталась воспроизвести мои же слова, но видимо ее воспитание ей этого не позволило, — Кхм, вот так, Пауль.

— Все равно ты будешь самой красивой, — закончил я, широко улыбаясь девушке, которая в последнее время стала для меня частью семьи. Только ты, Марта, меня понимаешь.

— У меня небольшое объявление, — тихий голос гулом раздался по коридорам, кабинетам и всем помещениям школы. Школьное радио снова работает?

Я напрягся, закрыв журнал с вечерними платьями и повернул голову в сторону недоумевающей учительницы. Этот голос поведал нам всего четыре слова, но я уже подозревал, кому он принадлежит, но не мог окончательно разобраться из-за плохой слышимости. Или же я просто настолько соскучился по его обладателю, что принимаю действительность за желаемое. Пауль, тебе нужно к психологу…

— Я бесчувственный мудак, который не достоин внимания и понимая со стороны одного человека, — продолжил парень. Я все еще не был уверен в том, что это именно он. Я нервно сглотнул, нетерпеливо постукивая пальцами по поверхности старой парты, — Я признаю, что вел себя как последняя скотина и посмел пользоваться твоим доверием, Пауль, — человек наконец произнес мое имя и в тот же момент меня прошиб холодный пот. Наверное, если бы я не сидел, то точно бы упал и обязательно повредил себе что-нибудь еще. Я оглянулся по сторонам: все вокруг меня перестали разговаривать, лишь смотрели на учителя и меня.

— Сейчас я понимаю, что мои слова вряд ли что-то исправят, но я действительно… — небольшие помехи из-за старого оборудования и не менее древнего микрофона создавали неприятный шум, но голос Рихарда все равно замолчал, словно выжидая чего-то, — Я, черт возьми, люблю тебя! Черт…Спасибо за внимание.

— Что это сейчас было? — тихо произнесла фрау Бергер. Все в классе смотрели на меня и мне было очень неловко. Не выжидая больше ни секунды, я пулей сорвался с места и понесся по коридору вперед. На всю школу, господи, на всю школу… Я бежал по пустым коридорам учебного заведения, даже не представляя куда мне следует направляться. Рихард здесь, в городе, в школе, но где именно? Где же ты, я, блять, так долго тебя ждал. Наконец выбежав на улицу и практически спотыкаясь о высокий порог при входе, я готов был тут же упасть на землю, из-за того, что ноги подкашивались от внезапной физической нагрузки, сердце бешено стучало и в левом боку начинало покалывать. Даже несмотря на все вышеперечисленное, я улыбался. Улыбался так, как, наверное, не улыбался еще никогда. Рихард стоял спиной ко входу и всматривался в даль парка перед школой. Зеленая поляна была залита солнечным светом, на улице царила романтическая, весенняя пора, птицы то и дело щебетали, придавая окружающему миру реальности и объема, и, казалось, мертвая зона между нами двумя становилась все меньше, преображаясь в какой-то единый поток света. Наконец, видимо услышав мои шаги, он обернулся, тоже улыбаясь мне в ответ. Я стоял на одном месте, пытаясь отдышаться, и снова невольно любовался им.

— Знаешь, однажды ты спросил меня, не надоело ли мне притворяться? — неожиданно начал он, хмыкнув и сделав еще пару шагов вперед, — Я помню, что долго шел по темному коридору, и гнал прочь посторонние мысли, потому что ты был прав. Да, мне надоело. Я больше не хочу притворяться. Можешь сказать мне, что я сделал большую глупость, еще и тебя подставил, извини… — наконец Рихард находился на расстоянии вытянутой руки от меня и извинялся, а я даже не хотел ничего слышать. Все было в прошлом.

— Рихард, заткнись, — только и произнес я, восхищенно улыбаясь. Он снова стоял напротив меня, улыбался своей этой прекрасной искренней улыбкой, с этой манерой постоянно поджимать тонкие губы. Я уже и забыл, каково это, смотреть на такого естественного Рихарда и не подозревать его во всякой ереси.

— Я правда виноват, — он все продолжал говорить, но я лишь мотал головой и не хотел ничего слушать. Даже если ты виноват, Рихард, я готов тебя простить за что угодно.

— Рихард… — тихо стонал я, призывая его замолчать.

— И я не знаю, что еще я могу сделать, но я без тебя не смогу, — казалось, Круспе закончил и нерешительно протянул руку ко мне, положив ее на правое плечо.