You're All I Want (СИ)

Я бросил окурок последней сигареты на землю, и хотел было подойти ближе к уткам, но вдруг неожиданно понял, что пошел дождь. Ахуенно холодный, мать его, дождь. И все бы ничего, если бы не давшая о себе знать усталость и потребность во сне. Ночевать мне было негде, есть мне было нечего, и даже поговорить было не с кем, и на секунду я почувствовал себя опустошенным и никому ненужным, но потом вспомнил о своих друзьях, о сестре и о Рихарде.

«Ты же помнишь, что двери моей квартиры для тебя всегда открыты.»

Идти мне было все равно некуда, и вся моя гордость была сметена этим чертовым холодным дождем и накрыта зловещими сумерками, которые постепенно опускались на город, поэтому через некоторое время я уже стоял на пороге квартиры Рихарда, ужасно измученный и уставший, и просто хотел, чтобы он меня обнял.

— Пресвятые угодники… — пробормотал незамедлительно открывший дверь Рихард, оглядывая меня. Да, я понимал, что зрелище было не из лучших: пару часов я провел на улице под дождем, уставший и не знающий куда идти. Два часа я думал о том, что не нужен своей семье, я не нужен никому, кроме человека, который сейчас стоял напротив меня в полурасстегнутой рубашке, с какой-то книгой и чашкой ароматного кофе в руках.

— Ты один? — с надеждой в голосе только и спросил я, на что тот сразу же энергично закивал, отступая в сторону.

— Да, господи, ты весь промок, — бормотал он, не отрывая от меня глаз, но у меня не было сил даже на простое «да» в ответ, поэтому я молча прошел в квартиру, медленно стягивая с себя одежду.

— Рихард, мне некуда идти, — обреченно выдавил из себя я, уставившись в пол.

— В душ, отогреваться! — тот внезапно повысил на меня голос, дотрагиваясь до моего пальто, промокшего насквозь, — Чертовы мартовские дожди.

— Х-хорошо… — я послушно кивнул и последовал в ванную комнату, прихватив с собой чистую и сухую одежду. Стоя под приятными, почти горячими струями воды, я думал о том, что завтра меня, скорее всего, найдут, и я как миленький поеду в Гамбург, потому что средств для существования здесь у меня нет и не будет. Неужели она не понимает, что осталось каких-то два жалких месяца? В этой школе вся моя жизнь, и я говорю не только о Рихарде, но и о своих многочисленных друзьях. Так и не найдя никакого внутреннего компромисса, через десять минут я вылез из душа довольный, теплый и почти трезвый.

В это время Рихард что-то читал и неспешно потягивал кофе, сидя в кресле с задумчивым видом. Я практически беззвучно прошел в помещение и молча опустился на кровать напротив него. Круспе бросил на меня мимолетный взгляд, и вложив в книгу закладку, отбросил ее в сторону, присаживаясь рядом со мной. У меня не хватало сил и смелости посмотреть ему в глаза, и я даже сам не понимал, почему.

— А вот теперь ты все мне и расскажешь, — констатировал он, не дожидаясь начала моего добровольного покаяния.

— У тебя еще есть вино? — неожиданно даже для себя спросил я.

— А как же болезни печени? — ответил он вопросом на вопрос, видимо вспоминая недавние события. Ах, да, когда Рихард болел и заливал свою простуду виски, я прочитал ему кучу лекций о циррозе печени, раке и прочих прекрасных заболеваниях, но каждый раз он посылал меня нахуй. Вспомнив об этом, я невольно улыбнулся, понимая, что в то время у нас еще не было таких проблем, и мы даже не предполагали, что таковые вообще могут быть. Рихард протянул мне бокал с темно-красной жидкостью, и я молча кивнул в ответ.

— Нахуй болезни, я так устал, — я махнул рукой в неопределенном направлении. У Рихарда в комнате как всегда был порядок и довольно умиротворенная атмосфера с еле слышной медленной музыкой и приглушенным светом, и я понял, что меня тут точно не ждали, и мне почему-то стало жутко неудобно и даже стыдно, — Извини, если помешал, или…

— Да что ты за ерунду говоришь? — снова начал он, и его как всегда мягкий и бархатный тон голоса успокоил меня, — Оставайся сколько хочешь. Родители все равно уехали.

— Мы в последнее время слишком много пьем, — учтиво подметил Рихард, делая пару глотков.

— Извини за Марка, — произнес я, увидев едва заметный ушиб на его скуле.

— Это было мое решение, — заверил меня Рихард, — Я пришел в школу просто поговорить, но как только увидел его наглую рожу, и подумал о том, как вы, как он…

— Тихо, Рихард, все хорошо, все в порядке сейчас.

— Я просто так испугался за тебя, что не удержался, — пояснил он, пожав плечами, на что я лишь улыбнулся.

— Твой отец все знает? — спросил я, уже заранее зная ответ. Мне просто хотелось как-то начать беседу об этом, потому что я чувствовал свою вину из-за случившегося.

— Знает, — Рихард кивнул, допивая свое вино.

— И…

— Пауль, ему все равно, — он глубоко вздохнул, и добавил: — Нет, ему похуй.

— Зато моим не все равно, — с грустной усмешкой произнес я, и вместе с воспоминаниями о нашей с матерью ссоре на меня нахлынули прежние размышления о том, чтобы самому оставить этот город, и я решил поделиться ими с Рихардом: — Может, нам уехать? Не из страны, в смысле, но…