You're All I Want (СИ)

Так я и просидел все уроки, наблюдая за Рихардом с какой-то светлой грустью, теплящейся в моей груди, потому что мысленно я уже стал сам с ним прощаться, чтобы потом это было не так больно, как я себе представлял. После звонка Рихард задержался у учительского стола, и я, решив, что подожду его у кабинета, на ватных ногах и с той же кучей мыслей в голове направился к выходу и разместился на скамье у двери.

— Ландерс, давай поговорим по-хорошему, — проговорил Томас, присаживаясь рядом. Меня передернуло, когда я увидел его лицо настолько близко: карие глаза этого парня всегда сверкали неприветливым блеском, который просто не мог не настораживать. Тот все также выжидающе смотрел на меня, пока я пытался вымолвить хоть что-то. Наверное, самое неоднозначное отношение, самые двоякие чувства, с которыми мне только приходилось встречаться в жизни, вызывал у меня именно Томас. Этого человека я не мог охарактеризовать ни плохими, ни хорошими словами, и все те, что приходили мне в голову, все равно не смогли показать Брауна таким, какой он есть на самом деле. Я не мог утверждать, что это плохо, но разве это нормально? У меня должно сформироваться хоть какое-то мнение о человеке, но вот Томас своими поступками будто бы сам не хотел, чтобы я делал о нем какие-то выводы как о личности. Он меня бил, он угрожал мне расправой, но и он же, чертов мерзавец, спас меня от верной гибели, что только добавило его образу еще больше загадочности, и я начал даже немного его уважать.

— Господи, тебя мне еще не хватало, просто отлично, — пробормотал я себе под нос, откладывая учебник алгебры в сторону.

— Да послушай ты меня, я тебя не трону, — снова продолжил он, выставляя руки перед собой. Парень то и дело оглядывался по сторонам, будто бы волнуясь, что нас может заметить кто-нибудь «не тот». Я нахмурился, обращаясь к нему.

— Я слушаю.

— Не попадайся Марку на глаза и вообще держись от него подальше, — нетерпеливо выпалил он, и, заметив мой непонимающий взгляд, продолжил более тихо: — Пауль, ты не понимаешь, что он за человек. Марк не отступит, пока не добьется своего.

— Почему я должен тебе верить? — спросил я, посмотрев ему в глаза. А правда? Почему?

— Потому что я спас твою задницу пару недель назад и боюсь, что в следующий раз у меня это не получится, — терпеливо объяснил Браун.

В моей голове было много вопросов в тот момент, но их все вытеснил именно тот, что я сам задавал себе последние две недели:

— Почему ты мне помогаешь?

— Тебе не кажется, что здесь слишком много «почему»? — спросил он, улыбаясь, — И я помогаю не только тебе.

— Ах, точно, Рихард… — многозначительно произнес я, внимательно наблюдая за выражением лица парня: тот сразу отвел взгляд в сторону и поджал губы, мотая головой.

— Ничего ему не говори про наш разговор.

— Я не понимаю… — пробубнил я, уставившись на него, но тот, не дождавшись дальнейших вопросов с моей стороны, приподнялся со скамьи и напоследок бросил:

— До встречи.

— Пауль, у меня плохие новости, — сообщил мне Тилль, когда Рихард как раз вышел из кабинета. Я кивнул тому и сразу же оттащил Тилля в сторону за плечо.

— Твоя мать мне звонила, — продолжил он, оглядываясь по сторонам, — Я сказал, что ты не у меня, но ты же понимаешь, что она мне не поверила?

— Твою мать… — раздраженно произнес я вместе с шумным выдохом, — Я возьму вещи и уйду.

— Куда, блять? — спросил меня он.

— Все равно.

***

До разговора с Тиллем в моей душе теплилась хоть какая-то надежда на то, что все изменится в лучшую сторону. У меня были неясные и смутные планы на дальнейшую жизнь, потому что проживание у Тилля, пусть даже на несколько дней, могло дать мне необходимое время на то, чтобы придумать, что мне делать и как, но теперь я остался еще и без крыши над головой. Быстро собрав все свои вещи и попрощавшись с Тиллем, я поехал на другой конец города. Не знаю, что именно двигало мною: желание убежать из родного района в котором было небезопасно, или банальная потребность в смене обстановки на какое-то время?

Я отправился к озеру в заброшенном парке на окраине города, уселся на самом берегу и молча хлестал алкоголь из фляжки отца, которую я стащил у него еще в шестнадцать. Все в этот день словно было направлено против меня и моей воли: алкоголь стремительно кончался, да и сигарет оставалось только несколько штук. Прикурив очередную, я внимательно вглядывался в серебряную гладь воды озера, наблюдал за косяком уток, которые патрулировали по всему его диаметру. На часах было восемь вечера, стало стремительно холодать, и я в своем легком пальто и даже без шапки, просто не мог этого не почувствовать. Мать, наверное, думает, что я показываю свой характер, что делаю это потому что я подросток, а подростки, блять, всегда хотят сделать все поперек, но это не так. И я не собирался гулять где-то два дня для того, чтобы попортить ей нервы, а потом вернуться. Я сказал, что ушел, и мое решение может изменить только смена ее гребаного ни чем не обоснованного мнения.