XY?

      Фильм начался, я ожидал отсчет, как в старых фильмах, типа 3…2…1, а все обошлось и без этого.

      Крупным планом снято лицо мужчины в темных очках, который просто дышит. Текст с актерами не появлялся тоже, может быть, в конце скажут, кто играет.

      Лицо было лет тридцати, которая прическа, важный анфас. Рот не открывался, даже не дрожал, словно он был богомолом, они же умеют не двигаться много времени. И даже этот человек был немного похож на Охлобыстина

      Прошло пять минут. Я стал оглядываться на зрителей. Все смотрели на лицо в темных очках, как у шерифа американского городка. Я подумал, что это массовый гипноз и крикнул:

      – Эй, люди! Это же гипноз!

      – Тише! – сказало изображение на экране, – ты можешь их разбудить.

      – В смысле? Они не спят, вон, у них глаза открытые.

      – Шепотом! – голос человека в очках был крутой и мрачный, ему бы озвучивать канал Рен-ТВ.

      – Хорошо, – повиновался я.

      – Посмотри на билет девушки слева, она держит его в руках и ты поймешь.

      – Что пойму?

      – Посмотри.

      Я посмотрел      . На нем написано: «Дом странных детей 8:6».

      – Теперь направо посмотри, у парня.

      На нем уже было написано «Великолепная семерка 8:4».

      – Как так, – разволновался я, – что тут такое?

      – Каждый хочет смотреть то, что хочет, не мешай им.

      – А почему я смотрю не то, что хочу. Я тоже хочу «Дом странных детей» посмотреть.

      – Ты зашел в кинозал, чтобы проецировать свои мысли о том, что будет в фильме.

      – Это как?

      – Ты смотришь на экран, а мозг сам придумывает, что будет дальше.

      – Бред, все же видят одно и то же кино, как иначе.

      – Для этого придумали рекламу, трейлеры, тизеры, превью, ревью и другие «ры» и «ю».

      – То есть то, что мы видим – это мы сами придумываем, а потом оцениваем?

      – Почти так.

      – А что не так?

      – Мы не видим, мы создаем.

      – А кто нам кладет основу для фильма, эти же трейлеры не мы придумываем?

      – Сценаристы, режиссёры, клипмейкеры и другие.

      – А они откуда это берут?

      – Из своей головы, чтобы потом мы тоже что-то придумывали.

      – Хорошо, а кто вы?

      – Я твой фильм – «The men in black glasses». Называй меня мэн.

      – Хорошо, мэн, когда этот фильм закончится?

      – Когда ты захочешь, чтобы я снял очки.

      – Сними их.

      Мэн снял очки. Я увидел глаза и подглазины, они были мешковатые. На месте зрачков у него был черный треугольник, внутри которого светился зеленый значек доллара. Это напомнило мне о массонах.

      Я проснулся.

VIII

– Это абсурд, – сказал я.

– Вранье, – продолжил Митя цитату Бодского.

– Зато весело, – сказал Тим.

– Ребят, а мы похоже больше не встретим Новый Год, мы же застряли тут навечно. Infinity.

– Давайте закроем глаза и помечтаем о нем, – предложил я.

– Сейчас только припаркуюсь. А то еще куда-нибудь не туда съедем.

– Ты смеешься? Куда мы тут съедем, здесь все дорога, – сказал Леха.

– А вдруг! – сказал Митя.