XIV принцип

— Этого уже нам не узнать, — развел руками Абхораш. — Двадцать лет назад я его пожалел, хотел перевести в карцер и подставил под верев­ку несколько крепких досок. Он возродился, но оказался абсолютно безу­мен. Свихнулся от постоянного ныряния в огонь. Пришлось доски убрать. Теперь он у нас вместо часов. Удивительно точен, мерзавец.

— Жестоко, — заметил Магнификус. — Тем более что он безум­ный.

— Я часто размышляю об этом, но все руки не доходят веревку снять, — признался Лорд Вампир. — Пусть еще поныряет, закрепит результат. Потом, веревка скоро сама свалится. Гнилая совсем. А ты прими к сведению, что эти фокусы с алтарями не всегда хорошо закан­чиваются. Пойдем перекусим, а потом продолжим обучение.

Рыцарь своеобразно подошел к вопросу обучения, но Второй ре­шил довериться опыту бывалого «рубаки», тем более что другого выбо­ра у него не было.

На второй день пребывания Магнификуса в замке Абхораш вывел его в центр главного зала и оставил там наедине со слугой, экипирован­ным палкой, предварительно снабдив папутствием.

— Мой слуга время от времени будет тебя бить палкой, а ты зак­рой глаза и попробуй расслабиться, — сказал он. — Слуга будет бить не сильно, но больно.

— Трудно расслабиться, когда ждешь удара, — резонно заметил молодой человек.

— Очень трудно, — согласился с ним Лорд Вампир, — Но нужно, иначе ты потом не сможешь отдыхать и собирать свои силы для хоро­шего удара. Сидя, лучше высыпаешься, правильно?

— Правильно, — поежился при мысли о предстоящей экзекуции Магнификус и уточнил: — Когда можно будет считать, что я достиг вершин этой изуверской практики?

— Нет предела совершенству, — мрачно пошутил Абхораш.

— И все-таки?

— Когда ты перестанешь ждать следующего удара и сможешь глу­боко задуматься о чем-нибудь более важном.

Первой более или менее не связанной со следующим ударом мыслью стала мысль о Наоле. Это произошло на третий день учебного избиения.

— Отчего все вокруг так уверены, что я в нее влюбился? Может быть, это какой-то естественный элемент сюжета игры? Что-то типа само собой разумеющегося при первой встрече нового персонажа с кра­сивой и храброй девушкой в экстремальной ситуации? Персонаж спа­сает красавицу, та его приглашает домой. Романтический вечер в ее об­ществе и есть повод для баллады.

В этот момент слуга, весьма старательно выполняющий свои обя­занности, как всегда неожиданно хлестнул палкой Магнификуса по ле­вому предплечью.

— Тупой маньяк! — раздосадованный скорее тем, что боль отвле­кла его от размышлений, чем самой болью, подумал Второй и понял, что поставленная рыцарем цель им достигнута.

Непостижимым образом это понял и слуга. Он почтительно покло­нился Магнификусу и удалился. Вскоре подошел Абхораш.

— Быстро, удивительно быстро, — констатировал он.

— За три дня ко всему можно привыкнуть, — буркнул Второй.

— Ну, не ко всему, — уважительно возразил Лорд Вампир. — Но ко многому. И три дня — хороший срок. Большинству требуется не мень­ше месяца.

— Что теперь? — поинтересовался Магнификус, — Кушать нечис­тоты или многократный суицид?

— Теперь танцы, друг мой, танцы, — ошарашил его рыцарь. — Тебе дадуг палку, и ты будешь танцевать с ней до тех пор, пока на это будет не стыдно смотреть. Ритм тебе зададут музыканты. Я их завтра пришлю.

— Я не умею танцевать, — предупредил наставника Второй,

— Напрасно, — пожал плечами Лорд Вампир. — Ганец — искус­ство. Тяжело тебе придется.

Обещанная палка оказалась полутораметровым железным прутом, килограмм этак в десять. О музыке Абхораш тоже позаботился — на следующее утро Магнификус обнаружил расположившихся у подно­жия кратера трех слуг с барабанами разных размеров. Как только Вто­рой вышел с прутом, они тут же принялись ритмично колотить ладоня­ми по кожаным мембранам инструментов.

— Елки-палки! — стыдливо оглядываясь вокруг, подумал Магни­фикус. — Придется плясать. Тут явно скрыт какой-то особый смысл. Безумие да и только. Когда это закончится, я повыбрасываю из дома все источники звука.

Он перехватил прут в левую руку и начал им крутить в воздухе, при этом сам вращаясь вокруг своей оси. Скоро это ему надоело, и он попро­бовал приседать. Нет, русские народные ганцы ему явно не давались. Мало-помалу он опробовал все возможные телодвижения и решил ском­бинировать из них некое подобие танца. Получилось нелепо. Молодой человек в раздражении метнул прут в стену, вернулся к себе в зал и плюх­нулся на кровать. Уснуть он не смог, поскольку барабаны за стеной гуде­ли не умолкая. Через час бесплодных и мучительных попыток забыться