WikiLeaks изнутри

Я решил публично известить о своем уходе. В то время готовилась публикация, касающаяся Ирака. Я отвечал за сотрудничество с журналистами из «Шпигель». На ближайшей встрече я сообщил им, что, к сожалению, больше не занимаюсь этим вопросом, поскольку не состою в команде WikiLeaks.

Розенбах и Штарк сразу предложили мне дать интервью – мол, еще успеем поместить его в следующий номер. Но я попросил неделю на размышление. Следовало обдумать, что говорить, а о чем умолчать. Я осознавал, что слишком расстроен сейчас и могу наболтать лишнего. Мне не хотелось, поддавшись соблазну, обратить свое разочарование в личную месть. Моей задачей было поставить под сомнение надежность проекта, который я всегда поддерживал, и просветить хотя бы часть людей, которые сотрудничают с WL, жертвуют деньги и присылают документы. Если раньше я твердо стоял на том, что WL – это надежная организация, то теперь мне предстояло уточнить некоторые нюансы.

Сейчас дела обстояли так. Почти три года я никому не рассказывал, что у нас творится. Наоборот, я всегда старался разрекламировать WikiLeaks как можно лучше, а для этого нужно было развеивать сомнения и опровергать критику. Так что приходилось идти на некоторые хитрости, балансируя между правдой и пропагандой. Но я никогда не лгал намеренно. В обоих журналистах я видел прежде всего свидетелей моих сомнений.

Я встретился с Марселем Розенбахом и Хольгером Штарком. Они слушали меня с большим интересом. Как и во время наших прежних разговоров, Хольгер Штарк достал блокнот и приготовился записывать. Однажды я его спросил, почему он все время записывает. Он ответил, что хочет запомнить, что я говорю. Меня бы больше устроило, если бы он не записывал, возразил я и напомнил об их обещании не использовать ничего из сказанного мной.

Во время следующего разговора у Штарка на столе снова появился блокнот. Меня это раздражало. Возможно, я стал слишком недоверчивым. За последние недели я столкнулся со множеством недоразумений, внутренних тайн, которые затем оказались отражены в прессе в искаженном или неполном виде. И это принесло большие неприятности. В интервью со «Шпигель» я высказывался очень сдержанно и не стал открыто критиковать Джулиана.

Интервью вышло 25 сентября. Весь понедельник я очень нервничал, ожидал реакции, возможно, даже каких-то официальных заявлений со стороны Джулиана. Но ничего не произошло. Интерес проявили только журналисты. Но у меня уже пропало всякое желание говорить о WikiLeaks и моем уходе из команды. Чтобы дополнить картину, я сообщил еще некоторые подробности одному или двум журналистам. Теперь мне нужен был только отдых.

Срочно.

«Дневники войны в Ираке»