Взрывная страсть

Мужчина вздохнул и нехотя встал. Протянул свою руку и поднял меня на ноги, ласково проведя пальцами по лицу. Задумчиво смотрел в глаза, продумывая и прикидывая, а потом улыбнулся, отчего стал неотразим, и выдал:

— Надеюсь, тебе можно писать и приглашать куда-нибудь, чтобы познакомиться ближе, — мужчина говорил сексуальным голосом, в глазах которого была страсть. Настоящая, дикая, голодная. Он пожирал глазами, завораживая, но я не двигалась, заставляя себя не реагировать. Потом, но не сейчас, когда в голове каша. Тем временем мужчина добавил: — Обещаю быть джентльменом.

Усмехнулась, и лениво выдала:

— Я подумаю, но сомневаюсь.

Сергей задумчиво сканировал меня, как вдруг утвердительно заявил:

— Ладно, хорошо. Неделя. А потом…

— Видно будет. Без претензий, — помогла ему закончить, чтобы не отступал от важной мысли.

Мужчина еще долгое время смотрел на меня, а потом, слегка сжав талию, направился на выход. Быстро одевшись, он сказал:

— Я понимаю, что виноват в том, что сейчас ты меня отсылаешь. Надеюсь, что не услышу отказа через неделю. Ты… небезразлична мне, и я не хочу тебя потерять. Жаль, что мне… тяжело это было принять, но поверь, я не хотел тебя обидеть.

Стояла и сдерживала себя от желания, подойти к нему. Тогда… тогда я пропаду, а этого нельзя допустить. Пока боролось с собой, Сергей стоял, пронизывая жадным, требовательным взглядом, от которого хотелось податься к нему. Не подалась, но мечтать полезно, лишь улыбнулась и любезно выдала:

— Пока.

— До встречи. И… не надейся, что я просто так исчезну, и не буду напоминать о себе.

— Посмотрим, — усмехнулась, поражаясь его напору. — Но обычно «отдохнуть» — это на время забыть.

— У каждого свои понятия этого глагола, так что не прощаюсь, — мужчина произнес и чего-то ожидал, но, замечая, что я продолжаю стоять, не забывая поглядывать на дверь, буркнул:

— Сладких снов, Лидия! Надеюсь, будешь скучать обо мне.

— Навряд ли, — нагло заявила, чувствуя по себе, что уже заведена и спокойной она не будет. — Тебе тоже доброй ночи!

В последний раз смерив меня голодным взглядом, Львов вышел из дома, а я продолжала стоять, уже не сдерживая глупой улыбки. Через секунду нахмурилась и убрала наивные мечты куда подальше. Не удивлюсь, если Львов пошел искать женщину на вечер. Этот мужчина может удивить как в хорошую сторону, так и в плохую.

Вздохнула и пошла в ванную комнату, мечтая закрыть глаза и погрузиться в теплую волшебную пену с ароматами шоколада и апельсина. Что же… так и сделаю. Не всем же отказывать. Себя любимую можно и побаловать.

***

1 февраля, четверг

Время — 3:20

Что-то жужжало под ухом, да так неприятно, что хотелось зарычать. Проснулась, открыв глаза и уставившись на полок. Повернулась к тумбочке и схватила сотовый, отмечая четвертый час ночи, уже прокручивая в голове свою гневную речь. Посмотрев на абонента, пораженно нахмурилась, не понимая, что именно хочет Гуля от меня в такое позднее время, а потом буркнула:

— Слушаю…

Вместо ответа, услышала электронный голос диспетчера по громкой связи, сообщающий о пребывании поезда на четвертую платформу. Только хотела поинтересоваться ее местонахождением, как Искатова выдохнула:

— Лид, ты спишь?

«Нет! Сижу в кровати… твоего звонка ожидаю!»

— Уже нет. Что ты потеряла на железнодорожном вокзале? — пробурчала и рухнула на подушку, мечтая еще немного поспать. Прошедшие три дня выдались тяжелыми. Как только я вышла на работу, коллега, сидящий со мной в кабинете сразу же отправился на больничный, и теперь я вела два участка. Поэтому вкалывала, приходя домой поздним вечером, не желая ни с кем разговаривать. Отвыкла за месяц.

— Я уезжаю, — четко и категорично сообщила подруга.

Проснулась моментально и поднялась, сев прямо, резко уточняя:

— Как уезжаешь? Куда?

— Асылхан попал в аварию месяц назад. Он… сильно пострадал. Особенно ноги, — Гульмайра замолчала, а я не перебивала, давая ей возможность успокоиться. — В общем, он теперь только в инвалидной коляске передвигается. Не знаю точно, что там по диагнозу, мать его толком не сказала, лишь ревела, а эта сука, жена его, подала на развод, и сделала аборт на большом сроке, не желая жить с инвалидом. Представь, она устроила там скандал, обзывая, крича, что найдет себе нормального. Тварь. Убила бы ее, — вновь образовалась пауза, а потом женщина продолжила: — Он еще пока в больнице на реабилитации, и я еду к нему, чтобы поддержать.

Поднялась с кровати, отмечая ступнями ледяной пол, и посоветовала:

— Правильно! Поставь его на ноги и, главное, не убей женушку. Сушки тебе не буду передавать. Чисто принципиально.

— Не моя еда, и там без меня обойдутся, — усмехнулась она, тут же меняя интонацию: — Лид, не переживай, я сдерживаю себя.

Слышала подругу через раз. Постоянно раздавались крики, детский плач, что иногда сложно было нормально распознать речь женщины. Такое ощущение, что на Искатовой сидели ребятишки, а также их мамы, успокаивая своих малышей.

— Надеюсь… — протянула, включая светильник, отчего в спальне стало светло.

— Скоро мой поезд. Лид, ты же возьмешь мой участок, чтобы начальник не орал на меня?