Взрослые игры

Кинокритик, что с нее взять…

— Да кто «она»? — спросила я. — Кто тебе звонил?

— Любовница евонная, кто же еще, — со знанием дела отозвалась пожилая официантка.

— Нет, не любовница, — растерянно сказала Алена. — Это доброжелатель. Так она сказала: «Я доброжелатель».

В сложных ситуациях, как и в любых других, человек прежде всего думает о себе. Вот и я тоже сидела и думала: «Я ужасная гадина или обычный, ничем не примечательный человек? Потому что, прежде чем ощутить весь ужас происшедшего, я испытала мгновенную радость. Теперь можно будет утешать Алену, а не только меня, опять меня, как всегда, меня…»

Дальше я плохо помню. Сначала как будто темнота, а потом как будто пожар. Я не допила капучино, Ольга эспрессо, а у Алены еще оставался маленький кусочек вишневого пирога. Мы засуетились и собрались ехать. Куда? Не помню…

— Девочки, не теряйте голову, — напутствовала нас официантка, за это время успевшая стать нам родной матерью.

5 ноября, четверг

Сутки провела у Алены с перерывами на лекции. Мурка звонила мне как кукушка, раз в полчаса, и подвывала, что она тоже хочет утешать Алену, к тому же у нее так мало развлечений.

— Я тоже люблю Алену, я тоже ее лучший друг, — кричала она в трубку.

Это правда, Мурка любит Алену, но слишком уж у нее глаз горит на всякие драматические события жизни. Однажды ей даже удалось обсудить с Аленой ее сексуальные отношения с Никитой. А все потому, что у нас с Мурой похожи голоса, а Алена любит говорить сама. Ей достаточно, чтобы ее партнер по интересной беседе лишь изредка отмечался словами: «Да ну?.. Что ты говоришь…»

Ирка-хомяк тоже очень хотела участвовать: сидеть у Алены на кухне, курить одну сигарету за одной и многозначительно говорить: «Да-а…». Но я была тверда: считала, что Аленино несчастье — не повод для тусовок.

На самом деле у Алены дома не чувствуется никакого несчастья, а, наоборот, очень деловая обстановка, — как будто объявлена всеобщая мобилизация по случаю конца света.

Вызваны Никитины родители с дачи, Аленины родители с соседней улицы, врач из районной поликлиники для мальчишек. Раз уж их отец такой подлец, Алена не пустила их в школу, и теперь нужна справка, чтобы им не поставили прогул.

Аленин план очень четкий. Все будут действовать согласованно: Никитины родители скажут Никите, что он им больше не сын. Мальчишки скажут, что он им больше не отец. Аленины родители скажут, что у Алены был сердечный приступ, лучше два. Я скажу, что Алену хотели забрать в больницу, но она предпочитает умереть на Никитиных глазах.

Я робко сказала Алениной маме, что препятствия только распаляют чувства влюбленных. Вообще-то, это не я говорю, а литература и искусство. Например, Ромео и Джульетта. Если бы Монтекки и Капулетти так на них не давили, они бы скоро забыли свое робкое юношеское чувство, и им не пришлось бы умирать назло родственникам.

И что мне сказала Аленина мама в ответ на этот научный факт?

Она сказала:

— Сдуй трибуну, ты не на лекции…

А Никитина мама сказала мне так:

— Ты тут у нас на чьей стороне? А?..

Тогда я шепотом напомнила Алене, что она девушка с филфаковским образованием и хорошо бы ей вспомнить, чему ее пять лет учила русская литература: гордость, уважение к своей и Никитиной личности и все такое. Или, как минимум, при чем тут дети.

И что же мне сказала Алена?

Она сказала мне:

— Иди ты на… — вот что она сказала.

Я уже надела куртку и заматывала шарф, когда в прихожую как фурия выскочила Алена. В первое мгновение мне показалось, что она выгоняет меня из дома. И пока она за воротник волокла меня к двери, я думала, что не буду на нее обижаться, потому что я действительно еще ни разу не оставалась одна с двумя детьми.

Но потом оказалось, что Алена меня не выгоняет, а просто хочет как можно быстрее выйти со мной на лестничную площадку.

Мы уселись на подоконник. Никита уже успел отремонтировать свою личную лестничную площадку, даже выложил подоконник мрамором.

— Тебе-то хорошо… — заплакала Алена.

— Алена, мне очень плохо, Алена, — заплакала я, — ты прости меня, Алена, я больше никогда не буду говорить про гордость и уважение к Никитиной личности…

— Ты что, на его стороне? — всхлипывала Алена.

— С ума сошла, — всхлипывала я. Бедная Алена, страшно представить, как ей сейчас больно и ревниво!..

— К тебе Андрей вернется, — сказала Алена. Добрая, милая моя Алена.

Я мгновенно перестала плакать, как будто меня выключили.

— А мне и не надо, — сказала я, — я сама с ним рассталась.

— Я же говорю, тебе хорошо… — сказала Алена и тоже перестала плакать, как будто ее выключили. — Знаешь что? Он у меня еще попляшет.

Я кивнула: попляшет, Никита у нас еще попляшет.

Перед уходом договорилась с Аленой, что она сейчас отменит тревогу, распустит родственников, накрасится, испечет пирог. И пока ничего не скажет Никите. Сначала мы сами все выясним, а уже потом он у нас попляшет.

За Алениными делами я почти что забыла о собственной драме. Еще я забыла купить продукты, поэтому у нас с Муркой был замечательный ужин, ужин, который особенно подходит для драматических событий.