Взращение грехов

Они прошли в просторный холл, оттуда в кабинет, заставленный книгами и энциклопедиями. Хозяин дома уселся в глубокое кожаное кресло красного цвета, показывая гостям на стоявший рядом с ним диван. Такая мебель могла стоить от двадцати пяти тысяч долларов. Дронго уселся в другое кресло, а Славин на диван.

Миловидная девушка вкатила столик с напитками. Оставила его между креслами и вышла из кабинета. Саакян улыбнулся.

— Что вы будете пить?

— Можно коньяк, — разрешил Дронго.

Славин удивленно взглянул на него. Он каждый раз удивлялся многоликости своего старшего напарника. Но на всякий случай тоже попросил коньяк. Хозяин согласно кивнул и, достав бутылку французского коньяка, разлил ее в три больших бокала.

— Я хотел встретиться с вами, — признался Марлен Ашотович, — но не так быстро и не в такой компании. Мне нужно было, чтобы они только проследили за вами. А они повели себя так глупо, что вы их сразу вычислили. И сами решили напроситься ко мне в гости. Признаюсь, что этого я не ожидал. Не думал, что вы способны на подобный смелый шаг.

— Они дежурили еще у гостиницы, — напомнил Дронго, — сразу было ясно, что это не местная милиция. Слишком грубо разговаривали, сразу достали оружие. Я подумал, что такая шпана не может быть без настоящего хозяина, который наверняка все понимает гораздо лучше их. И поэтому настоял, чтобы нас привезли именно к вам. К тому же я понимал, что нам ничего особенного не угрожает.

— Верно, — согласился Саакян, — вы умный человек, господин Дронго. Конечно, я послал своих людей следить за вами, но я не хотел причинять вам никакого вреда. Но раз вы сюда приехали, то нам нужно будет поговорить. И очень серьезно поговорить.

— Мы вас слушаем. — Дронго пригубил коньяк.

— Вы, наверно, знаете, что происходит в нашей области, — начал Марлен Ашотович, — здесь долгое время была так называемая «заповедная зона». При прежнем губернаторе, которого полтора десятка лет назад назначил прежний Президент. Все было так, как должно было быть. Но перемены коснулись и нашей области. Губернатора убрали, вместо него назначили нового, начали трясти прокуратуру, милицию, суды — в общем, всех, кто так или иначе был связан с нашей работой. А потом добрались и до нас. Всех бывших друзей прежнего губернатора стали выживать из области. Некоторых посадили, самые умные уехали, другие предпочли договариваться. Я думаю, что вы видите последнего из той плеяды, который еще не договорился и не уехал. И которого не посадили. Пока не посадили. Как бывает в таких случаях, на наше место пришли другие.

Саакян не стал пить коньяк. Он поставил бокал на столик перед собой.

— Вы понимаете, о чем я говорю, господин Дронго? Здесь были очень сильные позиции у всех кавказцев. Скажем так, что здесь у нас не было традиционных столкновений, которые бывают в других местах. Армяне и азербайджанцы, грузины и абхазы, ингуши и осетины, чеченцы и лезгины — все жили здесь достаточно дружно.

— Преступный интернационал, — заметил Дронго.

— Зачем так грубо, — развел руками его собеседник, — просто мы все достаточно понимающие люди. Нам нечего делить, когда есть один большой бизнес. Но оказалось, что наш бизнес привлекает внимание и других группировок. Нас начали теснить, выдавливая из области. После появления нового губернатора нашу группу сильно обескровили, лишили поддержки. А вы знаете, что без поддержки власти не может существовать ни одна подобная группировка. Это только в романах или в кино можно рассказывать сказки про всесильную мафию. В нашей стране такие легенды не проходят. Нужна четкая координация действий, поддержка властных структур, договоренность с правоохранительными органами, соответствующая оплата всех услуг. В общем, бизнес есть бизнес, и в нашем бизнесе свои правила.

Сааякян взглянул на свой бокал, но не стал его трогать.

— Так было всегда, — продолжал он. — Мне мой дядя рассказывал, как перед началом Московской Олимпиады всех самых крупных криминальных авторитетов Москвы и бывшего Советского Союза собрали и привезли к самому Щелокову. Можете себе представить? Самые известные «воры в законе» и министр внутренних дел Советского Союза. Об этой операции знал и его заместитель — генерал Чурбанов, который был зятем самого Генерального секретаря ЦК КПСС Леонида Брежнева. Всех самых уважаемых людей привезли к Щелокову, и он им объяснил, что во время Олимпиады не должно быть ни одного хищения, ни одного случая воровства, ни одного грабежа квартир или нападения на иностранцев. Потом отыграетесь, пообещал им Щелоков. После Олимпиады можете взять свою долю, но во время проведения Игр не смейте и пикнуть. Авторитетные люди с ним согласились. Олимпиада прошла идеально. Позже, когда все иностранцы уехали, в течение целого месяца город был отдан на «разграбление». Преступность выросла в четыре раза. То есть даже тогда, когда в Советском Союзе был совсем иной уровень организованной преступности, власть предпочитала договариваться с авторитетами, а не рубить направо и налево.

— Я слышал об этом договоре, — кивнул Дронго, — теперь говорят, что раньше ханжески врали.