Взорвать Манхэттен

Среди убитых бандитов, лежавших рядком на участке, признал авторитетного жулика Питона, с кем у него, оказывается, не сложились личные отношения.

Крепыш с короткой стрижкой бесстрастно сообщил, что оказался здесь вовсе по недоразумению, решив провести время за сбором грибов.

– Сегодня большая роса, – сказал он Закатову. – Самая погода для белых. Если вам не нужна моя помощь, пожалуй, пройдусь во-он вдоль тех березок. В прошлом году нашел там два десятка.

Тон его при этом был абсолютно безмятежен и будничен. Понять, кто это – законченный придурок, или большой философ, Закатов не смог. Махнул рукой стоявшему в дверях милиционеру:

– Задержите пока гражданина…

– Может, картошечки? – спросил непробиваемый гражданин. – Осталась со вчерашнего. Давайте, чего стесняться? А то у вас и вид лица нездоровый… А если страдаете запором, пробой на корпус гарантирую, проверено только что.

– Слушай, ты! – свирепея, воскликнул Закатов.

– Я понял. У вас отсутствие аппетита.

– А у тебя, наверное, глисты, – подал недружественную реплику офицер спецназа.

– Я их легко вывожу, – простодушно сообщил любитель грибов. – С помощью электрической розетки.

– Это как?

– Вставляю два пальца. Потом некоторое время приходится терпеть. Ну а они… Тоже живые существа, но их потенциал несравним с возможностями человека.

Закатов озадаченно крякнул.

Постепенно причины случившихся событий начали выстраиваться в понятную для Закатова схему. Он вышел на веранду, обратившись к сидевшему под конвоем Укрепидзе:

– А как бандиты вычислили этого самого Квасова?

– Как и мы вычисляем. По телефону. Наука, операторы сети, прогресс. Прошу, кстати, снять с меня наручники. Вы увлеклись своей значимостью, капитан.

– А вы – сомнительными связями.

– Я их обосную перед своим руководством.

– Мы тоже, только в иной интерпретации.

Спать в этот день Закатову так и не удалось. Ближе к полудню поступила благая весть: беглого Трофимова задержали в аэропорту после проводов им его подруги Нины Уитни, улетевшей в США. Никаких сомнительных вещей у пассажирки не обнаружилось.

Арестовали Трофимова не без помощи оставленной возле дома «наружки». Он подъехал к себе на квартиру на «Ниве», опознанной отлучившимся в соседний двор по нужде сотрудником, до сего момента наблюдавшим за квартирой Квасова. С Трофимовым был еще один человек, но прапорщик, посланный по его следу, был час спустя найден с черепно-мозговой травмой в ближайшей подворотне от того места, где тот вышел из машины. Этим неизвестным мерзавцем еще предстояло заняться, и всерьез, тем более, со слов милицейского опера, интерпретировавшего заключение медиков, в результате удара у топтуна-чекиста была задета не только кора головного мозга, но и сама, так сказать, ее древесина.

К вечеру помятый, истаскавшийся Закатов был вновь удостоен чести предстать перед заместителем директора учреждения. Выслушав его доклад, большой руководитель отчего-то особенно заинтересовался тем бредом, что нес сутулый Геннадий о всемирном правительстве и тотальном заговоре потусторонних сил. Затем горячо поблагодарил капитана за службу. Уверил, гипнотизируя осанистостью суждений, что не за горами повышение доблестного чекиста в очередном звании. Но да и только.

А к вечеру Закатова вызвал начальник отдела, сочувственно поведав о его переводе в экономический департамент, правда, на повышение. Теперь оперативный уполномоченный становился старшим оперативным уполномоченным. Дела предлагалось сдать незамедлительно и с утра оформлять перевод в управлении кадров.

– За что?! – хотелось воскликнуть Закатову, окаменевшему от внезапной обиды.

– Не расстраивайся, все к лучшему, – умудренно сказал начальник. – В каком-то смысле это награда, я так ощущаю. Уж поверь. И прикинь на досуге… Ага?

– Но ведь остался Жуков… Потом, каким образом этот Трофимов…

– Вот, дурак! – Начальник возмущенно заерзал в кресле, испуганно косясь по сторонам. – Забудь! Или ты ничего не понял? – Глаза его озлобленно округлились.

До Закатова наконец дошло: он вторгся в запретную зону высоких интересов. И дальнейший шаг в нее означает невозвратность.

– Извините, горячка инерции… – пробормотал он. – Можно спросить, какое у меня там направление?

– Таможня. – Тон шефа смягчился. – Лучше не бывает. Это тебе не твой мент усатый… Кстати, его посылают в командировку в Нальчик. На полгода. Для укрепления рядов. С его экстерьером это – что надо для Родины. Для того нацмены в органах и нужны. А у тебя полгода пройдут, другими глазами посмотришь на жизнь. Главное, чтобы не из-за решетки, это учти… Ну, все, бывай, Закатов.

КОНТРАКТ

Смутное время перехода загнивающего советского социализма в стихийный российский капитализм Лев Моисеевич Труман сумел пережить, находясь в эпицентре становлений новых скоропалительных состояний, кровавого дележа рынков и политической неразберихи.

Ему не удалось войти в лигу олигархов, хотя многих из них знал лично, считаясь надежным и толковым посредником в серьезных сделках, из которых он скромно, но уверенно извлекал те или иные комиссионные. Порою – внушительные