Взорванные лабиринты

Бейт вытащил платочек и осторожно стер с лица девушки маслянистое пятно. Дина покорно стояла, глядя в сторону. Неожиданный порыв Эда смутил ее. Она чувствовала, что он относится к ней совсем не так, как, например, инспектор Яви. Сдержанная и даже суровая по натуре, поступок Эда она восприняла, как недопустимую вольность. Машинным маслом было испачкано не только ее лицо, но и руки, и даже юбка. Сейчас Дина сожалела, что не догадалась захватить с собой более подходящую для работы в таком грязном помещении одежду. И пол, и стол, и даже оконные рамы были покрыты слоем застарелого машинного масла.

Двое полицейских, которых Яви с большим трудом вытребовал у Муттона, стояли на охране ворот.

Сам инспектор и Котр занимались поисками Дзиста.

Дина направила яркий луч фонаря на груду железа. Бейт вопросительно посмотрел на девушку. Он, пожалуй, и сам смутился своей вольности не меньше Дины.

- Не думаю, чтобы кто-то трогал этот хлам, по крайней мере, год назад, - нарушил молчание Эд. - Здесь столько же грязи, сколько и железа.

- Все-таки не мешало бы заглянуть по ту сторону, - с сомнением заметила Дина.

Бейт оценивающе окинул взглядом преграду. Можно было предположить, что с другой стороны пустота.

- Чтобы разобрать эту гору, нужна целая бригада, - устало улыбнулся Эд. - Придется выносить во двор. Не думаю, что работа имеет смысл.

- Пожалуй, ты прав, - согласилась Дина. - Через нее ничего не перебросишь. Давай еще раз обследуем пятачок.

Снова началась нудная работа. Бейт, подсвечивая себе фонариком, осматривал корявую поверхность сложного переплетения металла. Работал он без особого интереса. Кому могло прийти в голову трогать руками по-крытые маслом железки.

Дина, вооружившись большой лупой, снова тщательно осмотрела стул, затем перешла к столу. Через каждые четверть часа она разгибалась: от перенапряжения болела поясница.

Часы уже показывали четыре утра, когда, потеряв всякую надежду на удачу, Бейт и Уэбер покинули мастерскую.

А инспектор, Котр и Софи всю ночь мотались по городу и его окрестностям в поисках капитана Дзиста. Объехали всех знакомых и даже малознакомых ему людей, у кого он, по предположению Софи, мог быть.

Весть об исчезновении капитана Дзиста испортила настроение инспектора. Дзист представлял собой реальную возможность выйти сразу на похитителей, и он исчез.

Дурное расположение духа инспектора усугубил комиссар Муттон. Вернувшись из столицы, он демонстративно не явился на вызов инспектора, а потом категорически отказался предоставить в распоряжение следственной группы двух полицейских. Мало того, он потребовал от Яви, чтобы тот вернул капитана Котра в гараж для исполнения им своих непосредственных обязанностей.

Только угроза Яви обратиться непосредственно к Президенту с жалобой на комиссара линской уголовной полиции заставила Муттона отступить. Инспектор понял, что кто-то настраивает Муттона против него, и исходит это от лиц, по каким-то причинам не заинтересованных в успехе проводимого им расследования.

Снайда не было ни в комиссариате, ни дома. Яви хотел пожаловаться на Муттона, что тот отказался выделить полицейских для Бейта и Уэбер. Стоило разобраться, почему Муттон вернулся из столицы таким обнаглевшим. Но времени не было: Софи и Котр ждали, когда инспектор закончит выяснение отношений с Муттоном и займется поисками капитана Дзиста, либо поручит дело Котру.

Софи, красивая длинноногая брюнетка, почти все время плакала. Она рассказала, что Дзист ушел рано утром, и с тех пор она его не находит. За весь день он ни разу не появился в штабе гарнизона. Вообще с третьего января он стал неузнаваемым.

Прекратив поиски Дзиста, инспектор и Котр вернулись в комиссариат. Софи они отвезли домой, поручив одной из патрульных полицейских команд охрану ее квартиры.

Бейт и Уэбер ждали инспектора в его кабинете. Дине без особого труда удалось установить, что фрагменты следов, сохранившихся в помещении мастерской, оставлены человеком, обутым в форменные ботинки офицера вооруженных сил. Дело в том, что каблуки этих ботинок и подошвы изготовлялись из мягкого пластика с характерным рисунком.

Теперь можно было с полной уверенностью предположить, что в мастерской находился Дзист. К сожалению, ни формы, ни ботинок, в которых он приехал к Софи утром третьего января, в квартире Софи не оказалось. Когда он забрал эти вещи, она не знала. У него был свой ключ от квартиры.

Яви отправил помощников отдыхать, а сам поднял с постели комиссара Муттона, пригласив его в комиссариат по чрезвычайно важному делу.

Комиссар явился возмущенный до глубины души. Теперь он не прятал глаз, а наоборот нагло не сводил их с лица инспектора.

- Я понимаю ваше возмущение, комиссар, - спокойно начал Яви.

Он стоял спиной к окну, скрестив руки за спиной.

- Мне надоело! - сорвался вдруг на крик Муттон. - Надоела ваша возня вокруг грошового дела! У меня целый город! Мне и без вас тошно!

Лицо комиссара покраснело, глаза буравили инспектора с выражением откровенной ненависти. Муттон кричал, подергиваясь в кресле, как в припадке.

- Молчать! - рявкнул вдруг инспектор и шагнул от окна.