Взлет разрешаю!

И если на берегу эстонцы, летчика и штурмана ожидает смерть лютая и медленная, немцам их не передадут.

– Тимофей, предположительно – где мы?

– Где-то у Нарвы.

Павел чертыхнулся. Линия фронта проходила по реке. Прибалтийская освободительная операция начнется лишь 14 сентября и 24 ноября Прибалтику освободят от немецких войск.

С этого момента начнется движение лесных братьев, фактически партизанское. Тысячи гражданских лиц, вошедших в администрацию, служивших в милиции, работавших учителями, врачами, почтальонами – были убиты. Причем жестоко, мучительно. Борьба с «лесными братьями» получилась затяжной. Последнего «борца» – Аугусто Саббе застрелили в стычке с сотрудником КГБ 27 сентября 1978 года.

На берегу вдруг вспыхнула перестрелка. Кто стреляет? По кому? Несколько пуль шлепнулись недалеко от летчиков. И не укроешься в окопе. Идти к берегу перестали, присели в воду по шею. Так меньше шансов поймать шальную пулю. Идти опасно, сидеть в воде холодно, вода все тепло тела забирает, обоих начало познабливать.

Перестрелка прекратилась, в небо взлетела зеленая ракета. Парни встали, пошли к берегу. Уже на подходе Павел вытащил «ТТ» из кобуры, загнал патрон в ствол. А уже видно бойцов в советской форме. Наши!

Выбрались на берег, к ним старший лейтенант подошел.

– Вас двое всего?

– Остальные погибли.

– Нас комбат послал, он с командного пункта видел, как ваш самолет в воду упал.

– С кем перестрелка была?

– С националистами, постреляли мы их, а то бы вы как раз к ним в лапы угодили. Вон валяются.

Летчики подошли к одному. Так вот почему издали форма зеленой показалась. На убитом маскировочный костюм немецкий, с растительностью сливается. Что у немцев не отнять, так это разные приспособления для маскировки. Для техники маскировочные сети, для людей – костюмы. Причем на все времена года. Для зимы белые, для лета под цвет травы или листвы, для осени – цвет пожухлых листьев, пятнами.

Наша промышленность предметы маскировки производила в недостаточном количестве и скудном ассортименте.

Заметив, что летчиков трясет от холода, нервного напряжения, старлей снял с ремня фляжку, протянул.

– Глотните для сугреву.

Павел сделал несколько крупных глотков, протянул штурману. Во фляжке водка, сразу по жилам побежала, показалось – теплее стало.

– Попрошу к комбату, товарищи летчики, – пригласил старлей.

Летчиков в армии уважали еще с довоенных времен. «Марш авиаторов» пели, где «все выше стремим мы полет наших птиц, где в каждом пропеллере дышит спокойствие наших границ…». До войны летчики спасали людей с затонувшего «Челюскина» в Арктике, делали сверхдальние беспосадочные перелеты. Лица Героев Советского Союза мелькали в кинохронике, на фотографиях в газетах.

Комбат в блиндаже был, сидел на пустом снарядном ящике, второй ящик был вместо стола. На столе карта разложена. Павел представился, за ним штурман.

– Присаживайтесь.

На летчиках форма сырая, к телу липнет. Майор распорядился:

– Кононов, организуй обед сталинским соколам. Матвейчук, просуши форму и дай чего-нибудь прикрыться.

Летчики сняли мокрые комбинезоны, гимнастерки и бриджи, которые сразу унес рядовой Матвейчук. Взамен получили по сухой гимнастерке. Штурман сразу спросил:

– Товарищ майор, а где мы?

Комбат ткнул пальцем в точку на карте. Получалось – у деревни Саркюля, что недалеко от реки Россонь. Не долетели до своих с полсотни километров. Пока старлей организовывал обед, комбат позвонил в штаб полка, доложил о летчиках с бомбардировщика. Кивал головой, потом сказал:

– Слушаюсь, товарищ комполка. Накормлю, обсушу и отправлю.

Старший лейтенант расстарался. В одном котелке суп принес, в другом гречневую кашу. Да вскрыл банку с тушенкой, а вторую с консервированной колбасой. Вообще-то на деле это был плотный фарш, со специями и готовый к употреблению. Для бутербродов просто замечательно. Конечно, выпили. Майор сам поставил кружки перед каждым, плеснул щедро водки.

– Со спасением вас, товарищи летчики!

Как за такой тост не выпить? Не спеша поели, выпили, вскоре захмелели.

– Все равно обмундирование сырое, отдыхайте.

Улеглись на топчан, сразу уснули. А к вечеру их растолкали.

– Пора.

Комбинезоны, гимнастерки и бриджи высохли, а сапоги внутри волглые. Старший лейтенант сам довел их до командира полка. А у деревенской избы уже полуторка стоит из минно-торпедного полка, прислать успели по звонку. Уже не чаяли в живых увидеть, как время вышло. Оба летчика старлея поблагодарили да в кузов залезли. По грунтовке, разбитой гусеничной техникой, да воронками от снарядов, бомб, добирались долго, да еще трясло немилосердно.

Редко бывает, что экипажи или кто-то из членов экипажей торпедоносца или топмачтовика возвращается после обстрела и вынужденной аварийной посадки.

Написали рапорты о происшествии, показали на карте, где потопили «Зибель», где торпедоносец приводнился. Собственно, командир полка уже подал по инстанции рапорт и других подтверждений не требовалось. Все происходило на глазах воинов целого полка.