Взгляд василиска

Расплатившись с таксистом, он немного погулял по центру Константинополя. Купил между делом в нескольких разных магазинах кое-что из белья и одежды. Переоделся в новое в большом, переполненном народом торговом центре. И наконец постригся в уютной парикмахерской в двух кварталах от Святой Софии, избавившись заодно и от порядком надоевшей ему за последние месяцы бороды. В шесть часов вечера, завершив преображение, Караваев наскоро пообедал в арабском ресторане и, снова взяв такси, помчался в Андрианополь, в аэропорт «Золотые Врата», где его уже, вероятно, заждались «его девочки». Рейс на Петров (с посадкой в Брно) отправлялся в 10 вечера, так что теперь ему действительно следовало поспешить.

3.

Как и было условлено, «девочки» ждали его в кондитерской Арамяна. Вероника ела миндальное пирожное, запивая фирменным молочным коктейлем «малина со сливками», а Зоя, сидевшая к нему спиной, судя по всему, ограничилась одной лишь маленькой чашечкой кофе.

«Фигуру бережет», — подумал он, непроизвольно любуясь ее блестящими черными волосами, собранными в подобие короны так, что совершенно открывали белую высокую шею.

— А вот и я! — «радостно» сообщил Илья Константинович, подходя к их столику, и заулыбался, чтобы именно так, улыбкой, встретить взгляды двух совершенно незнакомых ему женщин: маленькой и большой.

Девочка отреагировала на его внезапное появление на редкость естественно. Мать, надо полагать, подготовила ее к встрече с «папой» заранее, так что Вероника не удивилась и не испугалась — такую возможность Илья Константинович не исключал и потому держал наготове плитку бельгийского молочного шоколада и дорогущую аргентинскую куклу «Шелли». Напротив, она явно обрадовалась и теперь с интересом рассматривала «папу». Но сосредоточиться на ребенке не получилось. Услышав его голос, обернулась и Зоя, и Илья почувствовал, что «плывет». И ведь он видел уже ее фотографии, в том числе и те, что «сделал» на пляжах Мальорки, и знал, что она красивая женщина, но тут не в красоте дело. Когда тебе за пятьдесят, красивой может показаться едва ли не любая молодая женщина. Однако есть ведь и нечто, лежащее по ту сторону логики и так называемых объективных фактов, нечто, что воспринимаешь не глазами и понимаешь не умом, а душой, сердцем или еще чем-то, что делает нас людьми.

«Глаза…»

Выражение глаз — растерянность, тоска, любопытство — их особый блеск и необычный разрез — совершенно незаметный на фотографиях, тень, пробежавшая по лицу, изгиб тонких бровей, движение губ…

«Черт знает, что такое!»

— Ох, Илья! — Неуверенно улыбнулась Зоя, при том и сама не подозревая, конечно, что тембр ее голоса совпадает с его, Ильи, внутренними, неосознанными ожиданиями настолько, что с ума можно сойти.. — Ты меня напугал.

«Напугал…»

Она встала из-за стола — ее улыбка обрела более уверенный характер — и шагнула навстречу.

— Прости. — Караваев придал своей улыбке оттенок извинения и раскаяния. — Совсем одичал…

Он обнял ее, почувствовал незаметное для окружающих напряжение ее тела, и, поцеловав, совершенно неожиданно для себя, ощутил, что делает что-то нехорошее, неправильное. Но что уж тут! Что бы он сейчас не ощущал, профессиональные рефлексы не подвели. И объятие, и поцелуй вышли ровно такими, какими должны были быть. Илья даже отметил мимоходом — той частью сознания, которая всегда была начеку вот уже тридцать с гаком лет подряд, — что женщина держится молодцом и роль свою играет пусть и не гениально, но вполне жизненно.

— Я очень скучала, — сказала она, отстраняясь. — И Вероничка тебя ждала…

По-русски Зоя говорила правильно и почти без акцента, но все-таки сразу можно было понять, что язык этот ей не родной. Но это Илья тоже отметил как бы мимоходом, точно так же как и то, что она ловко и вроде бы даже естественно переключила его внимание с себя на девочку.

«Нехорошо, — суммировал Илья Константинович свои первые впечатления минут десять спустя, когда они все вместе вышли из кондитерской и направились к стойке авиакомпании «Рось». — Она не должна была быть так хороша, но это уже не исправить…»

Влюбляться в эту совершенно чужую женщину в его планы не входило. Это было глупо и даже опасно, потому что через полгода — год они должны были расторгнуть неудачный, как к тому времени выяснится, брак и разойтись каждый своей дорогой. Контракт предусматривал именно такие сроки. Не меньше, но и не больше.

4.