Вздох

Догадавшись, в чём дело, я чуть не хлопнул себя по голове. Надо лучше контролировать себя, не хотелось бы испортить новые глазки просто потому, что не обратил внимания на какую-то мелочь. Прекратив подачу эфира в глаза или скорее в область мозга, отвечающую за зрение, я воззрился на доктора уже внимательнее.

– Твой дар? – недовольно осведомился он, высматривая что-то в глубине моих глаз.

– Наверно. А что произошло? – спросил я.

Что он такого увидел?

– А вы подойдите к зеркалу и повторите то, что делали до этого, молодой человек, – проворчал он. – Я же говорил: никакой активности с глазами. Если что-то будет не так, вините потом себя. Зачем, спрашивается, с таким отношением торопиться с лечением? Видите нормально? – повернул он мою голову к себе.

– Да вроде нормально. – Я посмотрел по сторонам, вверх, вниз. – Да, вижу хорошо.

– Ну вот и отлично, лечение закончено, – сказал он и покинул комнату.

Я его что, чем-то обидел? Впрочем, если он посоветовал мне взглянуть в зеркало, то стоит последовать совету специалиста.

Встав перед зеркалом, я посмотрел. Вроде глаза как глаза. Перешёл на иное зрение. Вместо эффекта прозрения во время активации, как это было с закрытыми глазами, духовная часть дополнила окружение. А ещё – изменила глаза. Такое чувство, что новорождённая голубая радужка растеклась по белкам, затопила зрачок, приобрела глубину и замерцала искрами далёких звёзд. Занятно. Красиво. И лучше так лишний раз не делать, уж слишком это броско. Сложно не заметить, а ещё сложнее не запомнить такие глаза.

Ну да ладно. Зато будет чем удивить девчонок. Правда, Лиза этого не увидит. Но будем надеяться, что они с отцом в итоге разберутся, и она сможет вернуть себе зрение. Хотя бы когда-нибудь. Откровенно говоря, понимание того, что я теперь могу видеть, а она так и останется слепой, давит. Но она сильная, мы сильные, так что прочь дурной настрой.

Сейчас стоит найти девчонок, или сходить к отцу, или… Взгляд остановился на разобранной кровати. Сначала приберусь.

Собравшись в гостиной, мы пили чай с печеньем. Для обеда рановато, но раз собрались все вместе, то чего сидеть просто так. Сначала я обнялся с девушками, которые всматривались в мои новые глаза, а после что-то зашептали отошедшей от меня Лизе. Они действительно принарядились, да ещё накрасились, так что каждой я успел шепнуть по комплименту.

Потом очередь дошла до родителей. Фёдор, обняв меня, по-свойски похлопал по спине, и даже Григорий как-то неловко попытался вроде как вначале пожать руку, но в итоге приобнял меня. Сидевший чуть поодаль отец Лизы в этом не участвовал, но кивнул благосклонно.

– Так, дамы и господа. Будь нас меньше, я бы пригласил вас в кабинет, но раз такое дело, разговаривать будем тут. Однако имейте в виду: всё услышанное важно, опасно и требует сохранения строжайшей тайны. И прежде чем задавать вопросы, прошу вас дослушать до конца, – сказал отец.

Начну с тебя, Леонид. Твоё дело у службы безопасности забрали следователи из Тайной канцелярии, и по последней имеющейся у меня информации именно ты будешь обвинён в убийстве Старовойтова Антона Павловича и Сергея Сергеевича Краевого. Также на тебя повесят насилие над его невестой Анастасией Захаровной Еремеевой и собственной невестой Елизаветой Алексеевной Фёдоровой.

Я удивился, но спокойно слушал, ведь если отец попросил сначала выслушать его полностью, то это не всё. Но даже так новость он сообщил невероятную. Лиза с Мелиссой также слушали спокойно, ожидая, что будет сказано дальше, а вот Эрика вскинулась, собираясь что-то сказать.

– Помним: сначала выслушать, потом говорить, – остановил её до поры отец. – Как я уже сказал, дело не в подчинении службы безопасности, а на контроле лично у императора. Тайная канцелярия, в отличие от нас, подчинена ему напрямую и занимается только тем, на что он указал. Чтобы понять подоплёку случившегося, я позволю себе небольшой экскурс в историю.

Триста лет назад произошёл раскол церкви. Опустим подробности, но в процессе препираний святых отцов обособилась группа, желавшая вернуть всё на круги своя с помощью внешнего влияния. Именно в нём они видели причину своего проигрыша. Император в ту пору реформу поддержал и активно участвовал в самом процессе, что изрядно упрочило положение патриархов, начавших реформу.

Обособившаяся группа решила, что сможет провернуть обратное, поставив во главе государства своего человека. Людьми они были малоприспособленными к реалиям жизни, хоть и в достаточной степени решительными, чтобы что-то предпринять, поэтому достаточно быстро большинство из них оказались за решёткой, а кто и на плахе.

Выловлены были не все или сама идея успела прижиться – неважно. Но с той поры начались покушения разной степени подготовки, попытки внедрения и влияния на детей императора – всё, что можно было придумать, создать и использовать ради достижения цели. Они делали многое для того перехвата власти. Я даже не уверен, что их цель осталась прежней, всё же прошли сотни лет. Но посвящённые любых рангов, что отлавливались всё это время, искренне верили в это.