Взаперти

Я поворачивала ключ до отказа, пока машина не закашлялась. Давила газ, пока кашель не сменился ревом. Таким гулким в ночной тишине. Наверняка его слышал еще кто-нибудь, кроме меня, – или нет? Я отпустила сцепление, чуть ли не усилием воли посылая машину вперед. И она сдвинулась с места – слегка. Секунду или две колеса, погруженные в песок, цеплялись за призрачную опору, а потом машина снова съехала в развороченную ими яму. Я ударила по педалям.

– Тупая железяка!

Мой голос прозвучал так громко, что я вздрогнула. Положив голову на руль, я без слов запела какой-то церковный гимн, который мы учили в школе. Но некому было поддержать мое пение. Тишина настороженно притаилась вокруг, опасная, как волк. Я задумалась, что там, в этой черноте. Меня затрясло, всё поплыло перед глазами. Только немного погодя я поняла, что плачу.

* * *

Я собрала всю растительность, какую только смогла найти и оборвать, не повредив руки, подсунула ее под шины, но так и не сумела сдвинуть машину с места. Колеса лишь перемешивали ветки и листья с песком, но зацепиться им было не за что. Я повторила попытку, на этот раз с мелкими камнями, но стало только хуже, колеса глубже ушли в песок. Если бы кто-нибудь толкал машину, пока я газую, я могла бы вывести ее из ямы, но рядом не было никого, и мои попытки оказались безнадежными. Я выскочила из кабины и пнула шину, хотя понимала, что это дохлый номер.

К тому времени, как я бросила машину, уже начинало светать. Я взяла с собой бутылку с водой и нахлобучила на голову твою шапку. Она была великовата и то и дело съезжала на глаза. Я понимала, что по жаре идти будет трудно, но у меня не оставалось выбора. Сидеть в машине было бессмысленно – так меня никто не найдет. И потом, час еще довольно ранний. Пока прохладно.

Я тащилась по песку, держась левее дюны. Вскоре у меня заныли мышцы бедер. Поначалу я шла быстро, стараясь пройти как можно больше до того, как начнется жара. Но жара уже началась. Я заметила это, когда стало трудно делать глубокие вдохи и когда с каждым шагом ноги словно наливались свинцом. Опустив голову, я сосредоточенно смотрела на них… переставляла вперед сначала одну, потом другую ногу. От меня начинало пованивать, свежий пот смешивался с засохшим, вчерашним. Я глотнула воды. С каждым глотком казалось, что его одного слишком мало, но выпить сразу много я не могла себе позволить.

Так я шла некоторое время, как вдруг поняла, что не вижу деревьев. Ни единого. Самым высоким ориентиром на этой ржаво-красной равнине был кустик спинифекса. Я остановилась, обернулась и оглядела бесконечность, окружающую меня. Ничего, кроме песка. Как здесь найти хоть что-нибудь? Я села на теплый песок. Сжалась в комочек, стала такой маленькой, какой только смогла, и закачалась из стороны в сторону. Расплакалась, потом возненавидела себя за это… за то, что зря потратила столько жидкости на слезы. Песчинки липли к щекам и царапали их. В отдалении слышался свист ветра, он разносил песчинки, закручивал их вихрем. Пыль оседала у меня во рту, облепляя зубы и язык. Эта земля словно выветривала меня, как камни. Мне предстояло умереть. Глупо было даже надеяться, что я куда-нибудь доберусь.

Но что-то не давало мне сдаться. Еще нет. Не теперь. Я заставила себя встать. Продолжала идти. Старалась думать о доме. Представляла, как Анна идет рядом, подгоняя меня. Но всякий раз, когда я поворачивалась посмотреть на нее, она исчезала. А ее голос – нет, он вился вокруг меня, как легкий ветерок.

Я допила жалкие остатки воды. Потом облизала верх бутылки, ныряя языком в бороздки для крышки. И бросила пустую бутылку на песок. Снова переставляла одну ногу за другой. Продолжала идти. Какое-то время шла довольно бодро. Но потом солнце поднялось выше, и весь его жар обрушился с небес прямо на меня. Я начала спотыкаться. Падать. С трудом заставляла себя снова встать. И продолжала идти вперед, волоча ноги по песку. Руки я вытянула перед собой, хваталась за воздух, пыталась хоть как-нибудь двигаться дальше. Земля хотела меня себе, ее руки уже были наготове для захвата. Я не смогла бы держаться на ногах вечно. Опять споткнувшись, на этот раз я уже не сумела встать. И поползла дальше на четвереньках.

Я разорвала на себе футболку, сбросила ее, пытаясь охладиться хоть как-нибудь. Следующей пришла очередь ботинок. Я оставила их позади на песке. Потом шорты. Ползти в одном белье было удобнее. Я даже умудрилась встать и сделать несколько шагов, но снова упала. Потом лежала на песке лицом вверх, к солнцу, и пыталась дышать. Всё вокруг было таким слепящим и белым. Я перевернулась. Надо двигаться дальше. Просунув пальцы под резинку трусов, я спустила их по ногам. Еще через несколько метров расстегнула лифчик.