Вызовы Тишайшего

Пронский начал уговаривать земских людей всякими мерами, чтоб они от такого дела отстали:

– Святейший патриарх пошел из Москвы по государеву указу, и когда к нему приходили бить челом, чтоб он в нынешнее время из Москвы не уезжал, то патриарх казал им государеву грамоту, что он идет по государеву указу, а не по своей воле.

Народ выслушал это спокойно, но потом, в тот же день, толпа явилась у Красного крыльца Кремля, принесли иконные доски, говоря, что с этих досок образа соскребены. Из толпы кричали:

– Мы эти доски разнесем во все сотни и слободы и завтра придем к боярам по этому делу.

При всем этом волнении сотские не показывались, а предводительствовали и говорили гостиной сотни купцы: Дмитрий Заика, Александр Баев, да Нагаев. Толпа требовала возвратить патриарха в Москву. Пронский, которому суждено было через полмесяца скончаться от чумы, едва уговорил толпу разойтись. Потом Пронский отписал об этом деле царице и бывшему там патриарху Никону, и по их приказанию призвал к себе черных сотен и слобод и старост и лучших людей. И говорил им, чтоб они к совету худых людей не приставали, своей братии говорили, чтоб и они от такого злого начинания отстали, заводчиков воровства поймали и к ним, боярам, привели. Вскоре из-за множества «язвенных жертв» волнения в столице прекратились на время сами собой, но это было только предвестием церковной смуты из-за церковных дел, раскола охватившей Россию на многие десятилетия и даже века.

В конце октября к государю, остановившемуся в Вязьме по случаю морового поветрия приехала и царица с семейством из Калязина. В начале декабря государь послал досмотреть в Москве, сколько умерло и сколько осталось в живых. Между тем война с Польшей продолжалась в Белоруссии: 22 ноября боярин Василий Шереметев дал знать, что он взял с боя Витебск после трехмесячной осады. Это была последняя приятная весть от уходящего бурного 1654 года, а потом пошел вал неприятных вестей раздоров казацкого назывного гетмана, нежинского полковника Ивана Золотаренко и полковника Белой Руси, белорусского православного ополчения Константина Поклонского.

10. Разборки полковников

Еще в начале лета 1654 года, как только московская армия вошла в Литву в белорусские земли, православный шляхтич Поклонский с группой своих единомышленников и слуг перешёл на сторону Москвы. Тимофей Спасителев, который на тот момент был у белорусского казачества царским представителем, хотел отправить сразу Поклонского к царю Тишайшему, но его перехватил Иван Золотаренко. Он хотел сначала представить его «батьке Хмелю». Но от этой затеи Ивана отговорил младший брат, полковник Василий Золотаренко. Василий на встрече со старшим братом сказал:

– Не надёжный он, этот смирный красавец Константин. Его хорошо знал покойный муж нашей сестры. Так вот от него сестра имеет сведения, что Константин Полонский состоит в каком-то родстве, ближнем или дальнем, не ясно, – с писарем Выговским, нашим «не задушевным другом». Полонский с Выговским составят нам с тобой сильную оппозицию.

– Это многое объясняет, брат, – хмыкнул Иван. – Надо приглядеться к нему повнимательней… Уж больно рвется Константин и на глаза царю, и к батьке Хмелю… Не по душе мне такие, кто вождей обхаживает, ничем себя особенным не проявив еще в воинском деле…

Василий по просьбе брата Ивана навел справки насчет шляхтича Поклонского, чтобы дополнить сведения, полученные у сестры, а той через своего первого погибшего мужа-полковника, задушевного близкого друга «батьки Хмеля». Выяснилось, что Поклонский происходил из знатной православной семьи, принадлежащей к высшей могилёвской шляхте. Его карьера так или иначе до польско-русской войны была связана с Могилёвским православным братством, которое организовал в Белорусских на землях Великого княжества Литвы патриарх Паисий во время своего визита в Москву и Литву.

Иван Золотаренко сразу с подозрением отнесся к яркому карьерному взлету Поклонского в Могилевском православном братстве, при организации там сильного казацкого войска. Особенно тогда, когда узнал, как пробивной Поклонский в обход братьев Золоторенко, без их рекомендации нашел канал выйти лично на «батьку Хмеля». Выступая в качестве представителя интересов православной шляхты восточных территорий Литвы и знатных богатейших могилёвских граждан, Поклонский предложил Хмельницкому совместно действовать против короля Яна Казимира на стороне московского царского войска. Когда шляхтич Константин попросил «батьку Хмеля» лично представить его царю Алексею Михайловичу Тишайшему, то тронутый напором и лестью Хмельницкий написал и дал Поклонскому рекомендательное письмо. С этим письмом гетмана ретивый амбициозный шляхтич отправился к царю Тишайшему и предстал в облике мужественного красивого полководца, союзника царя Тишайшего и гетмана Хмельницкого.