Вызов судьбе (СИ)

- Она повела себя совершенно непрофессионально. – Заметила Косс, когда за Ярославом и Ириной закрылась дверь. Пройдя к тумбочке, она задумчиво осмотрела ассортимент “неприкосновенного запаса”. Результат осмотра её не удовлетворил. Раздражённо ткнув в кнопку чайника, Ольга повернулась к Наташе.

- Для хирурга непростительно такое поведение. – Продолжила она. – Её растерянность могла стоить ему жизни. А может, и стоила... – Ольга вздохнула. Сквозь ненависть к Ирине пробились нотки жалости. Когда они столкнулись в дверях, Косс успела заметить в глазах Саксоновой боль и ужас, а ещё что-то, что заставило вздрогнуть даже Ольгу.

- В тот момент она не была хирургом. – Тихо ответила Наташа. Она содрогнулась при одной мысли, что было бы с ней, если бы подобное произошло с Яриком. Да что там... Она бы просто сошла с ума... – Она была женой, которая теряет мужа. И никто не знает, как себя на её месте повёл бы любой из нас.

Ольга промолчала. Сделав себе кофе, она отошла к окну.

- Вы молодец. – В спину ей сказала Наташа. – Пожалуй, единственная, кто не потерял голову. Мы его вытянули во многом благодаря вам.

- Вытянули... Дай Бог, чтоб вытянули. – Буркнула Ольга, сделав глоток обжигающего кофе. – Вы тоже многое сделали. С вами приятно работать. Но только работать.

- Надо же... Какая честь... – Хмыкнула Наташа. Ольга покосилась на неё, но ничего не сказала. В ординаторской повисла тишина. Лишь часы на стене тихо отстукивали секунды.

Ярик остановился возле реанимационной палаты и накинул Ире на плечи халат.

- Пять минут. Ты же сама знаешь, нельзя... Я подежурю, чтобы никто не помешал. – Тихо сказал он. Ира кивнула и нерешительно шагнула в палату.

Человек, лежащий на кровати, не был её Димкой, ей любимым... Это была лишь тень, бледная и неподвижная. Он всегда улыбался при взгляде на неё, его тёплые глаза с любовью смотрели на неё. А сейчас перед ней был её родной человек, которого она могла потерять в любую минуту.

- Дима... Димочка... – Она прижалась губами к его холодной руке, и слёзы сами полились из глаз. – Родной мой... Я знаю, ты слышишь меня! Не уходи! Не оставляй меня... Я не отпущу тебя, слышишь?! Не отпущу! Обниму и буду крепко-крепко держать... – Её голос срывался. – Никому тебя не отдам... Ты выздоровеешь, мы поедем в отпуск, только ты и я... Я ещё должна тебе подарок... Знаешь, я хотела сообщить тебе сегодня вечером. Показать результаты анализов... У нас может быть малыш, слышишь? Я могу забеременеть. И хочу. Безумно хочу... Он будет похож на тебя... Такой же красивый и умный. И сильный. Как ты...

Она гладила руку мужа, стараясь не смотреть на все эти трубки и приборы, окружающие его. Когда это другой пациент, всё воспринимается как-то не так, но когда всё это впивается в тело родного человека, ты начинаешь ненавидеть каждую из этих трубок, несмотря на то, что они помогают ему жить.

Дверь тихо скрипнула.

- Иду. – Не оборачиваясь, сказала Ирина, не отрывая взгляда от родного лица. – Иду.

Она осторожно, чтобы не задеть ничего, наклонилась и поцеловала мужа. Он чувствует её поцелуй, Ира верила в это! Он не может не чувствовать!

И лишь выйдя из палаты, она позволила себе почти без чувств упасть на руки Ярику.

*

- Максим, очнись!!! – Кто-то тряс Красовского за плечи. – Максим!!!

Владимир Петрович с тревогой смотрел на Максима. Тот поднял на него невидящий взгляд. Максим не знал, сколько он просидел так, сжимая в руке молчащую трубку. В голове билась лишь одна мысль. Отца больше нет.

- Я узнал о том, что случилось. – Тихо сказал Началов.

- Это правда? – С трудом выговорил Максим.

- Да.

В кабинете повисла тяжёлая тишина. Помедлив, Владимир Петрович достал из кармана слегка смятый конверт и положил перед Максимом.

- Я думаю, он что-то знал. Иначе не попросил бы меня передать тебе это. – Тихо сказал он.

- Что это? – Максим взял в руки конверт и покрутил, пытаясь найти какую-то надпись.

- Кирилл попросил передать тебе его, если... – Владимир Петрович не договорил. Ком в горле заставил его замолчать. Он вспомнил ту последнюю встречу с Кириллом в мэрии. Красовский явно что-то знал. А если не знал, то догадывался. Что стоило Началову тогда настоять, расспросить Кирилла?! Возможно, тогда этого удалось бы избежать...

Максим нерешительно надорвал конверт и достал сложенные бумаги. А ещё небольшую записку. Он медленно начал читать вслух:

“Сынок... Просто знай, что я всегда гордился и горжусь тобой. Я верю, что ты справишься со всем, и будешь действительно прекрасным руководителем и замечательным отцом. Гораздо лучшим, чем я. Прости за всё. Думаю, ты сам знаешь, за что... Люблю тебя, сын. Будь счастлив!”

Зря Максим закусывал губу и сжимал пальцы в кулак. Слёзы всё равно прорвались наружу. Но ведь мужчины не плачут, так всегда говорил отец...

Владимир Петрович подошёл к Максиму и осторожно обнял, чувствуя, как подрагивают от едва сдерживаемых слёз плечи Красовского.

- Максим, ты должен держаться. – Тихо сказал Началов. – Тебе многое предстоит пройти.