Вызов

— Да уж, некуда деваться. Но я не обязана лишать себя привилегий правообладателя.

На этих словах я закинула руки ему на плечи и притянула к себе.

Неужели можно пережить подобное и остаться целой? Желание сжигало меня. Осознание того, что я для него желанна, — возрождало вновь. Мы владели друг другом — сердцем, душой, телом мы были едины. Я таяла в его объятиях, обессиленно цепляясь за еле пробивающиеся сквозь пылающее во мне желание остатки разума.

Сердце Дилана громко стучало. Он неохотно оторвался от моих губ.

— Если сейчас же не прекратишь, мне придётся похитить тебя с нашей собственной свадьбы.

— И всю жизнь нам придётся скрываться, потому что Фиби обязательно захочет нас убить. Нет, любовь моя, мы должны пройти через всё, что она для нас приготовила.

— Ты кинешь в толпу букет, а я зубами стащу с тебя подвязку?

— Ага, — я улыбнулась ему в губы. — Правда, мне бы хотелось, чтобы ты это проделал без свидетелей. И не только с подвязкой.

— Лив… — застонал он

* * *

Говорят, женщины на последнем месяце беременности отличаются повышенной сексуальной активностью. Со мной всё было наоборот. Я помнила усталость, одолевавшую на последних неделях беременности Максом: ни о каком сексе и слышать не хотелось, и я кидалась на Майкла, даже когда он просто брал меня за руку. С Эбби было чуточку легче. Но сейчас! Господи! Или это всё его чёртов фрак?

Я хотела Дилана всё то время, что мы шли по арочному проходу к гостям. Хотела, когда под аплодисменты и ободряющие выкрики друзей выходили к залитой светом поляне.

— Дамы и господи, приветствуйте мистера и миссис Митчелл!

Когда гром аплодисментов достиг критического уровня, Дилан, смеясь, подхватил меня на руки и закружил перед всеми.

Потом мы ещё много-много целовались. Это было замечательно — весь этот день, все эти эмоции, все эти люди.

Право первого тоста принадлежало Саймону, и он воспользовался им с заметным удовольствием.

— Вообще-то, я хотел, чтобы первый тост сказал Макс, но Джейсон напомнил, что парню ещё нет двадцати одного.

Все засмеялись. Я подмигнула сыну. Макс, красный как рак, сидел за столиком прямо напротив нашего, вместе с моими родителями.

— Я мог бы долго рассказывать, какие клёвые люди — мой брат и его жена. Как долго они шли друг к другу. И я знаю, что, если бы моя Кэти сидела рядом, я бы получил ощутимый пинок, что не подготовился как следует.

Саймон отсалютовал Кэтрин. Она выразительным жестом провела рукой по горлу, чем вызвала очередной взрыв смеха.

— В общем, я не буду много говорить. Скажу только, что чертовски рад за вас, ребята. И очень надеюсь, что мой младший брат окажется лучшим стрелком. — Саймон указал пальцем на меня, вернее, на ту часть стола, что скрывала мой живот: — Надеюсь, мы скоро познакомимся с первым наследником империи Митчеллов.

Под гром аплодисментов и всеобщий смех Дилан поднялся. Братья обнялись, предварительно обменявшись дружескими тычками.

— Её целовать не буду, — Саймон снова показал на меня. — Вдруг поймёт, что ошиблась.

— Иди ты, — Дилан привычным братским жестом ткнул его в плечо.

Я потянула руки к Саймону:

— Иди сюда, здоровяк. Я хочу сравнить.

Саймон в два прыжка оказался рядом и аккуратно сграбастал меня своими огромными ручищами. Развернув к Дилану, он перегнул меня через руку и ткнулся губами в уголок моих губ. Возмущённый возглас моего мужа вызвал у Саймона улыбку. Я решила подыграть и запустила пальцы в его коротко остриженные волосы, и немедленно до наших ушей донёсся протестующий вопль Кэтрин. Под всеобщий смех и улюлюканье Саймон вернул меня в вертикальное положение и, подняв над полом, словно куклу передал в руки Дилана.

— Проверку страшим братом прошла. Годится.

— Иди ты! — повторила я слова Дилана, теперь уже отвечая на его поцелуй.

Так всё проходило и дальше: безоглядное веселье и беззаботное счастье.

На наш первый танец Дилан вывел меня в центр освещённой площадки и закружил под нежную мелодию, исполняемую оркестром. Глядя в глаза своему единственному, я одними губами подпевала Шанайе Твейн:

— С этой минуты моё предназначение — делать тебя счастливым. Я буду жить ради любви до последнего вздоха, отныне и навсегда.

Я тонула в нём, в глубине и силе чувств, что плескались в его взгляде. В какой-то момент на нас упал луч света, и я увидела блеск на самом дне изумрудных озёр. Не в силах справиться с собой Дилан закрыл глаза и очень нежно поцеловал меня, а затем прижался лбом к моему лбу.

— Ты сделал мои мечты явью. С этой минуты и до конца моих дней я буду любить тебя, обещаю.

— Я люблю, жизнь моя.

— Я люблю тебя, Дилан.