Вызов

– О, Господи, – пробормотал Келюс, стараясь рассмотреть белесый силуэт. Я же только чай пил!.. Эй, кто вы там, хватит!

Силуэт, чуть качнувшись, двинулся вперед, темнея и приобретая форму человеческой фигуры. Под лампой засветились почти прозрачные волосы, сквозь легкий туман проступило знакомое лицо…

– Кора, – проговорил Келюс. – Кора, зачем ты здесь? Ты же…

– Мне разрешили зайти к вам, Николай, – все тем же странным далеким голосом сказала девушка, делая шаг вперед и останавливаясь посреди кухни. – Вам грозит опасность. Уходите завтра же утром, иначе вам никто уже не поможет.

– Спасибо, Кора, – выдавил из себя Лунин, стараясь не смотреть в жутковатое полупрозрачное лицо. – Я бы и сам смылся… Так ведь Ольга… Что с нею будет?

– Предоставьте ее ее собственной судьбе. – Кора медленно подняла правую руку, словно пытаясь убедить Келюса. – Ей уже не поможешь, как нельзя было помочь мне… Вы должны спастись, Николай. Прощайте, и да хранит вас Тот, в Кого вы не верите.

– Но… – начал Лунин и тут же понял: говорить не с кем. На кухне было пусто, ровный свет лампы освещал нехитрый уют, и только что случившееся сразу же показалось сном…

Утром Келюс держался подчеркнуто бодро и даже, готовя кофе, принялся напевать что-то из «АББА» – репертуара своей юности. Ольга, напротив, была бледна и молчалива.

– Я, наверное, уйду, Николай, – сказала она за завтраком, глядя куда-то через плечо Лунина.

– Вот еще! – возмутился тот – Помилуйте, Ольга! Вы… Да куда вам идти? Или вы мне не доверяете?

– Я доверяю вам, Николай. Вы и Михаил… Мик… единственные, кто пытался мне помочь. Но сегодня я видела сон… Не смейтесь, я верю в сны…

– Я не смеюсь, – мрачно ответил Келюс. Происходило действительно что-то непонятное.

– Мне снился отец. Он сказал, что вам из-за меня грозит страшная опасность. Из-за нашей семьи не должна больше литься кровь… Не задерживайте меня, Николай… Я знаю, что делаю…

~ Ага, – на секунду задумался Келюс. – Вы, кажется, умеете стрелять?

– Я не возьму ваш браунинг, – покачала головой девушка. – Он вам понадобится самому.

– Я не о том. Вы, Ольга, умеете стрелять, а я нет. Вы уйдете. А меня ухлопают в тот же вечер.

– Вы не умеете стрелять?

– А где мне было учиться? – вполне натурально удивился Лунин. – Вот нас и перебьют поодиночке!

– Что же делать? – совсем растерялась девушка.

Келюс велел ей не паниковать и выбросить дурные мысли из головы, после чего с самым веселым видом попрощался и отправился на работу.

Впрочем, веселость пропала сразу же за дверью. Всю дорогу Лунин внимательно посматривал по сторонам, однако ни утром, ни днем ничего подозрительного так и не заметил. Под вечер Николай немного успокоился и безо всяких дурных предчувствий, не спеша направился домой. Майский вечер был тих, листья еле заметно шелестели под легкими порывами теплого ветерка, все кругом дышало свежестью и покоем.

Возле самого дома, не доходя полусотни шагов до подъезда, Келюс вдруг почувствовал, как откуда-то повеяло холодом. Он оглянулся, подумал о расшалившихся нервах и сделал еще несколько шагов. Но тут холод обрушился ледяной волной, повеяло страшной катакомбной сыростью, и огромная тень рванулась к Келюсу из-за деревьев. Гигантский черный пес сбил Николая с ног. Лунин упал на асфальт и почувствовал рвущую боль в левой руке.

4. САПОЖНИК

Кровь лилась из прокушенной руки. Келюс беспомощно лежал на асфальте, пытаясь приподняться, но огромная собака нависала над ним, мешая двигаться. Она не рычала, только молчаливо скалилась, и этот оскал окровавленной морды был еще страшнее.

Такой собаки Николай еще не видел: плоский нос, широко посаженные маленькие глаза, острые уши, – чудище немного напоминало бультерьера, нобыло размером с крупного дога.

– Выродок, – пробормотал Келюс, чувствуя, что левая рука начинает неметь, – мутант, бином…

Собака придвинула свою страшную морду поближе, и Лунин готов был поклясться, что огромный клыкастый рот оскалился в презрительной усмешке. Откуда-то сбоку послышался легкий свист. Собака, повернувшись, отбежала в сторону.

Келюс, опираясь на здоровую руку, с трудом встал и огляделся. Собака стояла шагах в десяти, а рядом с ней темнела фигура в широкополой шляпе странный собачник, уже несколько дней бродивший вечерами по двору. Хотя рассмотреть его у Лунина не было возможности – вечерние сумерки позволяли увидеть лишь крепкую коренастую фигуру и большую шляпу, как показалось Келюсу, натянутую на самые глаза, – Николай почувствовал, что хозяин куда страшнее своего жуткого пса. Он подумал, не позвать ли на помощь, тем более что время было не позднее, как вдруг из-за спины человека в шляпе вынырнула невысокая гибкая фигура.

~ Ай, Лунин! Вот и встретились!

«Шинджа, – понял Келюс. – Ну, значит, приплыли…» – Что с тобой, Лунин? – В голосе Китайца звенело торжество. – Собачка укусила, да? Маленькая собачка? Зачем быстро бегаешь? Собачки любят тех, кто медленно ходит.

Келюс не отвечал. Его немного шатало, рана болела, но он закусил губу, пытаясь стоять ровно.