Вызов

Всем, кто прошёл отбор на турнир, продлили освобождение от занятий. Мы должны были до конца недели заниматься лишь тренировками и подготовкой к предстоящим поединкам. Мне же, помимо этого, пришлось готовиться к нашему побегу. Агата, как могла, помогала. Она навела справки о внучке прокурора, которую теперь звали Агнешка Радецкая.

К сожалению, девушки занимались в разных отрядах и не были близко знакомы, но Агату, как помощницу пани Митрош, знали в центре абсолютно все, поэтому ей не составило особого труда завязать отношения с Агнешкой. Правда, как уговорить внучку генерального прокурора на побег, мы пока не знали, и никаких умных мыслей на этот счёт к нам не приходило. Это, как и невозможность найти карту, нервировало, ведь времени до побега оставалось всё меньше и меньше.

Ещё я переживал из-за того, что выученные в Кутузовке навыки возвращались не так быстро, как мне хотелось. Если с боевыми заклятиями магии воды и огня всё было очень даже неплохо — я почти все их вспомнил и многие успел натренировать, то вот с ментальной магией дело обстояло гораздо хуже. Почему-то я не мог в полном объёме считывать эмоции.

Мне удавалось чувствовать лишь очень яркие — страх, ненависть, ярость. Более тонкие, такие как, недоверие или желание солгать, я уловить не мог. А уж чтобы на кого-то ментально повлиять во время боя, и речи пока не шло, ведь мне не на ком было это даже потренировать. Агата для этой цели не подходила — такие навыки отрабатывались лишь во время поединков, а проверять это на товарищах по отряду я не рисковал. Не хватало, чтобы ещё кто-то пожаловался на меня Нидербергеру, и майор заподозрил, что я ему и доктору очень много чего недоговорил.

Впрочем, и со стихийными заклятиями надо было ещё работать и работать. Для удачного выступления на турнире в Люблине, даже для победы в нём я вспомнил достаточно — всё же вероятность получить там совсем уж сильных соперников была не такая уж большая. В любом случае какими бы эти ребята ни были крутыми бойцами, все они имели в лучшем случае девятый уровень, как у меня. А вот среди польских пограничников, схватка с которыми была мне практически гарантирована при побеге, вполне могли оказаться одарённые с более высоким уровнем, чем у курсантов подготовительных центров.

Для встречи с пограничниками нужно было вспомнить и отработать самые сильные заклятия из тех, что я изучил, а сделать это на территории центра, на тренировочных площадках или аренах было физически невозможно. Чего стоил лишь водяной смерч, который я в итоге смог освоить, как и ледовую дорогу. Сначала, когда я изучал оба эти заклятия, готовясь к следственному эксперименту в рамках дела о моих приключениях в Москве, у меня ничего не получалось, поэтому после того как дело замяли, я с радостью бросил освоение этих сложных навыков.

Но когда я получил девятый магический уровень, решил довершить начатое — жалко было потерянного на изучение этих заклятий времени. И у меня получилось. Безусловно, мои водяной смерч и ледовая дорога выглядели лишь жалкой пародией на эти же заклятия в исполнении того же Ефима, но, по крайней мере, я их изучил и при желании мог использовать в боевых условиях. Хотя, конечно же, их надо было ещё отрабатывать и отрабатывать, и ради этого я в ночь со среды на четверг отправился за территорию центра.

Конечно, это было рискованно — партизан в лесу никто не отменил, но в сложившейся ситуации бой с ними мог оказаться очень даже кстати. Отработка заклятий в настоящих боевых условиях — что могло быть лучше? Главное, чтобы среди партизан не оказалось сильных одарённых.

Я отошёл довольно далеко в лес, примерно километров на десять, и там попробовал оба заклятия. С ледовой дорогой получилось совсем хорошо, возможно, сказывались погодные условия — по снегу она ложилась просто замечательно. А вот с водяным смерчем проблемы остались. Нет, конечно, небольшую группу противников я с его помощью раскидать смог бы, но не больше. Ефим, когда мы прорывались из Московской области, этим заклятием расчищал дорогу, вырывая с корнем деревья и создавая в лесу гигантскую просеку, я же максимум что мог — это свалить одно-два дерева, не больше.

Впрочем, у меня оставалась надежда, что в экстренной ситуации ресурсы моего организма мобилизуются и, как это уже не раз случалось, Сила позволит мне использовать скрытые ресурсы моего организма. Но строить планы, рассчитывая лишь на это, не стоило. Нужно было тренироваться и тренироваться, каждый день и на износ, чем я собственно и занимался.

Неделя пролетела довольно быстро. В субботу утром всех, кому предстояло защищать честь центра «Ост» на предстоящем турнире, собрал Нидербергер. Майор объявил нам, что в понедельник ровно в пять часов вечера мы выезжаем в Белосток, и рекомендовал до обеда воскресенья завершить все энергозатратные тренировки, а вторую половину воскресенья и понедельник посвятить отдыху и медитации. Все, кроме меня, послушались начальника лагеря, и лишь я в ночь с воскресенья на понедельник потащился в лес тренировать водяной смерч.