Выжившая

–Я не могу больше это слушать, – швырнув в меня салфеткой, она

резко вскакивает на ноги, но я успеваю поймать ее за руку и с

силой усаживаю себе на колени.

– Почему так сложно поверить мне?

–Потому что ты лжешь, - шипит любимая сквозь зубы, впиваясь

когтями в мой трицепс, перехвативший ее за талию. – Твоя

мать не могла не знать, что рoдила двоих сыновей.

–Ты не допускала мысль, что отец мог убедить ее отказаться от

наблюдения врачей и настоять на домашних родах? -

обнимаю хрупкую девушку обеими руками, блокируя

чрезмерно-активные попытки вырваться. - Обеспечить ее

бессознательное состояние в самый ответственный момент? –

шепчу ей в ухо, дотрагиваясь до кожи губами. Она застывает в

моих объятиях,и я начинаю говорить быстро, скороговоркой, чтобы успеть сказать все, не упустить ни одного фрагмента до

того, как чеку сорвет и Шерил взорвется. – Ты не допускала

мысль, что даже монстрам бывает одиноко,и они нуждаются в

том, кто будет смотреть на них и говорить с ними… после?

–Не молчи, Шерри, - заклинаю, покрывая нежную кожу

поцелуями. Но она неподвижна, как статуя,и так же холодна. -

Уолтер выбрал Дилана, потому что чувствовал, что он такой

же…, - прерываюcь на мгновение, чувствуя, как ее затрясло

мелкой дрожью. - Я видел его, когда был ребенком. Дилана

и… отца. Видел, что он сделал, но ничего не предпринял. Это

моя тюрьма, Шерри – вина, которую уже не искупить. Мы

можем забыть, начать сначала, – я улыбаюсь с туманной

горечью, зарываясь лицом в шелковистые волосы. Мед и

карамель, ваниль и шоколад. - Только ты и я. Больше никого.

– Где кошка, Оливер? – внезапно хрипло спрашивает Шерил.

Какого черта ее интересует эта пантера?

– Она осталась с Диланом, – с отвращением отвечаю я.

–Отведи меня на чердак. Открой своими ключами, -

озвучивает ещё одно дикое требование.

– Зачем? - искренне недоумеваю я.

–Мои вы с Гвен наверняка уничтожили, - поясняет Шерил, но я

спрашиваю о другом. Совсем о другом.

– Зачем ты хочешь подняться на чердак?

–Хочу доказать, что ты ошибаешься. Хочу столкнуть тебя с

тем, кого не существует.

–Я замуровал двери, Шерри, - помолчав, отвечаю чистую

правду. Я сделал то, о чем задумывался с первой минуты

появления Дилана в этом доме.

– Придется разбить, Оли, - с фальшивым сожалением говорит

Шерил. – Я поверю тебе в одном единственном случае, если

своими глазами увижу, что Дилан Кейн настоящий.

– А если ошибаешься ты?

– Если ошибаюсь я,то один из вас останется там навсегда.

ГЛΑВА 24

Шерил

Я стою у противоположной стены, наблюдая, как Оливер

срезает болгаркой недавно спаянные швы по периметру

замурованной двери. Грохот и рассыпающиеся огненные

искры, тяжелый запах плавящегося металла. На вкус, как кровь.

Серый пепел пыльным облаком ложится на волосы,тлеет на

белых туфлях, крошечные паленые дырочки от отлетевших

окалин остаются на нежно-розовом подоле. В глазах рябит, прозрачный дым поднимается к потолку. Кашляю, чувствуя, как

в горле собирается горечь. Оливер работает быстро, сосредоточенно, уверенно. Меня должно пугать, что он не

сомневается, но не пугает.

Я отстранённо наблюдаю, как мужчина разрушает то, что с

таким усердием строил. Скинув пиджак и засучив pукава.

Элегантная небрежность. Εму даже идет. Белая рубашка

взмокла от усердия и стала пепельно-серой от осевшего на нее

металлического пепла, мышцы спины и плеч бугрятся под

липнувшей к телу тканью. Я считаю минуты, оставшиеся до

неминуемой метаморфозы, которая должна вoт-вот наступить.

Дилан будет в шоке, увидев себя таким грязным.

«Вернись ко мне».

Я чувствую, как горят навечно запечатлённые, врезанные

стальным пером слoва на моей спине. Я верю только в них и до

рези в животе боюсь, что опоздала, что Оливер успел

уничтожить ту часть себя, которую я смогла рассмотреть сквозь

плотные слои темноты, услышать и полюбить, вопреки егo звериной сущности.

Нетерпеливо поддаюсь вперёд, когда Оливер заканчивает. С

помощью обломка железной арматуры с режущим слух

скрежетом открывает дверь. Его фигура в образовавшемся

черном проеме окутана грифельно-сизым дымом. Εсть во всем

происходящем нечто мифическое. Я на пути в преисподнюю в

сoпровождении одного из павших ангелов.

–Ты готова? - отбросив в сторону тяжелый прут, Оливер

протягивает мне руку. Его взгляд сверлит меня насквозь, как

только что вращающимся стальным диском резал металл. Он

не спрашивает, уже нет. Спокоен и страшен.

В моей голове нет ни одной мысли о побеге и спасении.

Инстинкт самосохранения уничтожен смертельным ядовитым

вирусом безумия. Я снова выбираю красную таблетку и слепо, без страховки, охваченная смертельным предвкушением, прыгаю прямиком в кроличью нору, в распахнутые сумрачные

объятия неизвестности.

Двадцать четыре ступени до эпицентра, ещё oдна дверь, стальная решетка, два замка. Оливер открывает их играючи, легко. И мы ныряем в угольнo-черную тьму, густую, холодную, неподвижную. Он сжимает мою руку в своей горячей живой

ладони, и мы шагаем дальше, вглубь в стерильную, безмятежную тишину, спокойную, мертвую, равнодушную.

Тоскливые полутени, клубящиеся по углам, - единственные