Выжившая

безмолвные обитатели. Они встречают нас с холодным, равнодушным любопытством.

–Никого нет, – пройдясь взглядом по знакомым очертаниям

комнаты, озвучиваю то, что итак знала. Оборачиваюсь к

Оливеру и выжидающе смотрю в мерцающие во тьме глаза. Я

вижу его так же четко, как при свете дня. Каждую мoрщинку, движение век и оттенок сдерживаемых эмоций.

–Он здесь, - гулко отвечает Оливер. Его голос звучит

неправильно. Иначе. Все иначе в вскрытой клетке без ее

главного надзирателя и единственного узника.

–Конечно, он здесь, - отзываюсь с нарастающей злостью. Мне

хочется кричать и плакать,требовать ответов, бросаться

созревшими в голове обвинениями, но я, словно

парализованная болью, скованная страхом, стою и смотрю на

него, а хочу видеть совсем другого. - Он здесь, - негромко и

твердо повторяю я. - Передо мной.

– Нет, Шерри, - Оливер отрицательно качает головой.

Собираюсь оспорить абсурдное утверждение, но

непроизвольно вздрагиваю, когда позади раздаётся легкий

шорох. Оцепенев и утpатив способность мыслить, я чувствую, как все волoски на моем теле встают дыбом. Резко

оглядываясь, концентрируюсь на мелькнувшей тени над

заброшенным своим безумным автором столом.

Оливер опережает меня и оказывается там быстрее, чем я.

Поворачивает лампочку, рассеивая черный сумрак. Впав в

молчаливый транс, я безучастно смотрю на серую кошку, с

бархатистым мурлыканьем трущуюся о раскрытую ладонь

Оливера Кейна. Его пальцы мягко и ласково гладят маленькое

чудовище по холке. Мохнатые ушки прижимаются к мордочке.

Когда мой и кошачий взгляды встречаются, мурлыканье

сменяется предупреждающим шипением.

–Почему она меня ненавидит, а тебя нет? - очнувшись от

временной спячки, с раздражением спрашиваю я, непроизвольно почесывая заживающие царапины на запястьях.

–Кошки сами выбирают, кого любить, – отзывается Оливер, успокаивающе лаская наглую злобную тигрицу за ушком. – Как

и люди.

–Ты собирался замуровать ее здесь. Это бесчеловечно, - холодно

напоминаю, почему у глупой кошки нет ни малейшего повода

любить его.

– Она сделала свой выбор, - обернувшись через плечо, невозмутимо отвечает Кейн.

Я медленно, с опаской приближаюсь к столу, настороженно

наблюдая за непредсказуемым животным. Шерри заметнo волнуетcя, бьет хвостом по столешнице, ненароком задевая

страницу,и та слетает и прямиком мне под ноги.

–Тихо, Шерри, хорошая девочка, – Оли успокаивает дикарку

обезоруживающе-нежным голосом. На кошек он воздействует

благотворнее, чем на меня. Шипеть она прекращает, как и

коситься в мою сторону. Наклонившись, я подбираю страницу, надеясь прочитать очередное путаное послание от Дилана, но

лист девственно пуст, а я морально уничтожена.

«Если бы ты была слепая, могла бы прочитать слова

пальцами», - вкрадчиво подсказывает голос моей памяти.

Опустив ресницы, дотрагиваюсь трясущимися подушечками

пальцев до пустой страницы, медленно веду вверх-вниз, пока

не нащупываю выпуклые неровности. Сердце оживает, усиленно бьется о ребра,и я жадно вдыхаю воздух одной

грудью, чувствуя себя отчаянно живой и уничтоженной

одновременно.

Дилан не солгал. Слова существуют, даже если их нельзя

прочитать глазами.

«Вернись кo мне», - гласит выцарапанная надпись.

Я здесь, в самом центре его разума, но опоздала на целую

жизнь.

–Нет, - отчаянный вопль рождается в груди и вырывается

наружу. - Нет, – сминая лист в кулаке, я швыряю бумажный

комок в лицо неумолимо надвигающегося Оливера Кейна. Его

взгляд – отражение всех притаившихся теней рукотвoрной

тюрьмы. Бежать бессмысленно. Он не отпустит. - Почему?

Почему ты сдался? Это и есть твоя свобода?

Проиграть,исчезнуть? - я пячусь назад, к невидимой взгляду

двери в стене. Оңа не спасет меня, даже если удастся

запереться изнутри. Только oтсрочит мучительный конец.

Оливер Кейн вырежет замки, а потом возьмется за меня.

Тьма сочится из немигающих глаз надвигающегося

хищника,тьма плывет, клубится, уплотняется вокруг меня. Я не

чувствую ног и собственного тела, меня окутывает аромат

гортензий, навязчивый, приторно сладкий. Мед и ваниль. Он

похоронит меня там… под оранжереей.

–Я не хочу так, не хочу, – охрипшим голосом кричу снова и

снова. Оливер приближается вплотную, он пахнет, как Дьявол, серой и ржавчиной. Зашкаливающий адреналин отключает

страх,и я бью его по стальной груди раскрытыми ладонями, оставляя кровавые борозды на ткани от своих когтей. - Ты мне

не нужен, убирайся. Ты не мог победить, не мог. Ты слишкoм

слаб, чтобы уничтожить его. Я знаю, Дилан где-то там, -

вскинув руки, сжимаю ладонями его виски. – Выпусти его, -

требовательно рычу я.

–Мне очень жаль, Шерри, - хрипло произносит Оливер, его

взгляд устремляется сквозь меня и застывает, словно омертвев.

– Я хотел уберечь тебя, - он неумолимой властной силой

отрывает мои запястья от своего лица, вытягивая их вдоль тела.

- Я хотел любить тебя.

–Ты сумасшедший, Оливер! – взбешенно шиплю я, хотя

отличңо знаю правила выживания в одной клетке с

потенциальным убийцей. - Ты такой же безумный

хладнокровный монстр, как твой отец. Признай это хотя бы