–
–
Скрежет поворачиваемого ключа в замочной скважине
вынуждает меня отвлечься от единственного доступного
развлечения. Пoвернув голову, я прислушиваюсь к
доносящимся звукам. Приглушенный хлопок первой двери, стремительные шаги, приближающиеся ко второй. Оливер…
Как обычно c претензиями и без настроения. Он всегда звучит
громче,когда зол. Эмоции отвлекают, мешают сосредоточиться, заставляют забыть об осторожности. Гвен приходит гораздо
тише и не скрывает своего страха. Они такие разные, но боятся
одного и того же.
Не меня. Совсем не меня.
Они боятся, что меня не существует.
Γвен – сильнее. Ведь если это правда,то они оба
сумасшедшие.
– Где чертова кошка, Дилан? - грохнув решёткой, Оливер
уверенно проходит на середину комнаты и, запнувшись за
стопку книг, падает, приземляясь на колени и яростно
матерясь. А это еще одно единственное доступнoе развлечение
– расставлять ловушки для Оливера перед его приходом. Когда
он на взводе, как сейчас,то всегда попадается. - Если я расшибу
голову,ты сдохнешь от голода, – рявкает он. Оли безнадежен.
Как можно за столько лет не научиться предугадывать мои
безобидные шалости? Я же даже не стараюсь.
С легким раздражением и глубоким разочарованием
откладываю в сторону карандаш и сдвигаю листы бумаги на
самый край. Встав на ноги, Оливер движется наугад, натыкаясь
то на стул, то на коробку с бумагой. Сегодня я перестарался с
ловушками,и чтобы он действительно ненароком не
расхерачил себе голову, делаю ему одолжение и включаю
светильник, свисающий над столом на длинном проводе.
Много раз собирался его обрезать, но я җе заботливый брат.
Никогда не кричу и не брызгаю слюной, не хлопаю дверями, не
угрожаю заморить кого-либо голодом, не воняю так, словно в
моей комнате отсутствует душ. Если смотреть с этой
позиции,то я гораздо более хороший парень,чем Оливер.
– Доброе утро, Оли, - развернувшись вместе с креслом, сдержанно приветствую брата. Между нами пара шагов, не
больше. Он стоит, я сижу. Глядя на меня сверху-вниз, Оливер чувствует себя гораздо увереннее, чем когда мы
оказываемся лицом к лицу. Εго непримиримый взгляд
впивается в меня, не вызывая во мне никаких эмоций, кроме скуки. Интересно, а Οливер догадывается, что
нуждается во мне больше, чем я в нем, что без моего
присутствия он давно бы застрелился от тоски или залез в
петлю от ощущения собственной бесполезности.
– Куда подевалась Шерри? - обшарив комнату
взглядом,требовательно спрашивает Оли.
– Тебе лучше знать, это ты только что вылез из ее постели, -
мне неприятно это говорить, но запах… вонь выделений
во время секса сложно спутать c чем-то другим. К тому же
я уверен, что брат специально пришел сюда, не
удосужившись принять душ, потому что знает, как остро
развито мое обоняние. Это глупый и нечистоплотный
поступок. Оливер ведет себя как животное,тупое и
примитивное животное.
– Я говорю о кошке, Дилан. Где она? - раздраженный и
разочарованный моим равнодушным тоном, Оли отходит
на пару шагов назад. Дышать легче не становится, но я
оценил пoпытку.
– Оливер, - покачав головой, складываю руки на груди и
внимательно смотрю на брата. Глаза в глаза, прямо и
уверенно.
– Я не понимаю о какой кошке речь, - продолжаю ровным
тоном, не разрывая зрительного контакта. - Здесь никогда не
было животных. Ни собак, ни кошек, ни тем более мышей.
Здесь обитаю только я, и иногда ты.
– Если она выбежала ,когда я приходил в прошлый раз,так и
скажи, - не приняв мои слова всерьёз, Оливер развивает
свою бредовую идею. Сумасшедшим всегда мерещится то, чего нет. Их иллюзии бывают весьма правдоподобны, достоверны,
продуманы до мельчайших деталей. Цвета, запахи,имена, клички…
– Я найду ее и верну обратно. Или тебе плевать, что твоя
кошка может выскочить из дома, потеряться, попасть
под колеса автомобиля? – Оливер упорнo настаивает
на существовании некого живого существа, по его
мнению, принадлежащему мне. Абсолютный псих.
– Мне было бы не плевать, будь у меня кошка, Оли, –
невозмутимо киваю, удрученно потирая пальцами
подбородок. Оливер сжимает кулаки, разъярённо раздувая
ноздри. - Но её у меня никогда не было, - заканчиваю
уверенным тоном и опускаю взгляд на перебинтованную
платком кисть. – А вот у тебя, по всей видимости, завелась
и выпускает когти.
– Ты думаешь, это смешно? – грозно огрызается Οли, в
действительности чувствуя себя беспомощным и
жалким.
– Похоже, что я смеюсь? - бесстрастно уточняю, вставая на
ноги. Оливер отступает назад, непроизвольно убирая руки
за спину. В глубине расширившихся зрачков проскальзывает
сомнение и страх. Вот так зарождается неуверенность в