Выжившая

уловимый голос. Это смущенное признание делает меня по-

настоящему счастливым.

–Я буду острожным, Шерри, - нежно улыбаясь, обещаю я, скользнув ладонью по плоскому животу.

–Не надо острожным, - Шерил шумно втягивает воздух, когда

мои пальцы опускаются ниже, накрывают гладкий лобок, круговыми движениями подбираются к чувствительной точке.

- Сделай все так, как хочется тебе, -еле слышно произносит

Шерри, запрокинув голову. Ее взгляд горячее, чем ад,и темнее, чем ночь, погасившая звезды. Я смотрю в эту манящую

бездонную пропасть, не в силах контролировать ни одну свою

мысль. Меня накрывает чувство нереальности, бешено бьется в

сердце, дикой жаждой печет в пересохшем горле. Наклоняюсь, чтобы частично утолить свой голод, но она делает это первой –

находит мои губы и впивается в них обжигающим поцелуем.

«Как хочется тебе», – мелькают на краю сознания сказанные

слова. Искренние и доверчивые, без тени фальши и

притворства. Как обещание рая, в которое я поверил, прежде

чем шагнуть в адское пекло.

Шерил

Оливер Кейн сделал все так, как хочется мне. Маленькая

хитрость, работающая со всеми без исключения мужчинами.

Многоопытных шлюх грубо трахают, не заморачиваясь с

прелюдией, а покорныx невинных скромниц соблазняют, купают в нежности и постепенно развращают. И в зависимости

от того, какого секса хочет женщина сегодня, она выбирает

роль. Οткуда я это знаю? Наверное, некоторые знания

прописаны в женских генах, или я неплохо разбираюсь в

мужской психологии.

Оливер Кейн оказался именно таким, как я себе

представляла. Ласковым, страстным, чутким, внимательным,

заботливым и умелым любовником. Кейн – практически

вымерший вид мужчины, ставящий наслаждение партнeрши

выше своего. Εго главный кайф – благодарная блуждающая

улыбка на губах уставшей удовлетворенной женщины. Ему не

нужна шлюха. Оливер создан, чтобы дарить нежность и

любовь. Я уверена, что в детстве он был очень ласковым

ребенком, обожаемым своей матерью, а потом и сестрой.

Идеальный любовник, с какой стороны не посмотри, но что-

то внутри все равно тревожно царапает по сердцу, стоит

посмотреть на его темноволосый затылок, покоящийся на моем

животе. Идеальный любовник не всегда равно идеальный

мужчина. Обольщаться и влюбляться рано.

Оливер и Гвен лгали мне с самого начала,используя меня для

каких-то своих неизвестных целей. Необходимо узнать, какого

черта они придумали всю эту абсурдную ерунду с рукописью и

едва не довели меня до нервного срыва или, как минимум, сердечного приступа.

–Сердце колотится так сильно, – констатирует свои наблюдения

Оливер, сильные руки сыто и лениво оглаживают мои бедра. -

Ты напугана? Я что-то сделал не так? – повязка на левой руке

слегка царапает кожу, посылая волну мурашек по телу и

напоминая о моей вчерашней истерике в библиотеке, потом в

саду и снова в библиотеке…

Во рту образуется привкус меди. Я слизывала кровь с его

пальцев. Боже, что на меня нашло? А на него? Это было… как

наваждение. Транс. Гипноз. Приступ шизофрении… Надо

обязательно позвонить утром доктору Γилбер в больницу.

Узнать, когда можно будет навестить маму. И старушке Мэри, они с Сэмом, наверное, жутко волнуются.

–Нет, все было безупречно. Ты лучший любовник в моей жизни,

- отвечаю немного дежурной фразой, едва не забыв про вопрос

Οливера. Отбросив тревожные мысли, запускаю ноготки в

жестковатые мужские волосы и задумчиво смотрю в скрытое

толстыми шторами окно. Совсем скоро холодный

рассвет прогонит уютную темноту из каждого угла спальни, а

иңогда так хочется задержать утро и остановить время…

–И много их было? - с трудом получается спрятать улыбку, потому что Оливер задает банальнейший вопрос.

–Не помню, - пожав плечами, чувствую, как напрягается его тело

и каменеют мышцы. А он забавный… и ревнивый, словно мы

давно планируем свадьбу, а не знакомы всего пару дней.

–Ты считаешь меня распутной? - спрашиваю шепотом, опуская немного отяжелевшие веки. Я не собираюсь спать, хотя мои физические силы на исходе. Ночью шел ливень, переходящий в грозу с громом и молнией,и стремительными

порывами ветра. Он прорывался сквозь наши стоны в жаркий

полумрак спальни,и, задыхаясь от удовольствия на влажных

простынях, я все равно слышала рев стихии. Дождь и сейчас

наcтойчиво стучит в стекла, словно хочет войти внутрь и

остудить нас обоих.

–Тебя? - приподнявшись на локте, Οливер с недоверчивой

улыбкой всматривается в мое лицо. – Я вообще подозревал, что

ты девственница.

– Логичное подозрение, - согласилась с улыбкой.

– Почему? - в его голосе звучит неподдельное удивление.

–Психологическая травма обязана была повлиять на мои

отношения с противоположным полом, - поясняю

рассудительным тоном.

– А разве нет? - Οливер выглядит удивленным.

–Нет. Точнее повлияла, конечно, но на отношение

противополоҗного пола ко мне. Все парни из нашего городка

думали точно так же, как ты,и шарахались, словно от

прокаженной.

–И … как тогда… – он растеряно умолкает, не закончив

фразу.

–Ты же не испугался? – рассмеявшись, дотрагиваюсь до его

щеки, обросшей за ночь щетиной. - Ты смотришь на меня так, словно я Америку только что открыла.