Выжившая

ГЛАВА 2

«Память так коварна. Сначала она преподносит вам букет

удовольствий. Трогательные родные запахи детства,волшебное сияние юности – всю эту мишуру… А потом ведет

вас туда, куда вам совсем не хочется возвращаться. Туда, где

холодно и темно, где в тумане бродят расплывчатые тени,которые, как вы надеялись, уже никогда не вернутся».

(Αлан Мур. Бэтмен, Джокер. )

– Руби, повторяю еще раз, - Бен Рэмси ворвался вслед за

дочерью в ее комнату, с грохотом хлопнув дверью. - Ты

никуда не выйдешь в таком виде, - мужчина подхватил со

стула небрежно брошенный банный халат и кинул его в

упирающуюся спиной в подоконник не менее разъяренную

девушку. - Хватит позорить нас перед соседями. Оденься, ты

похожа на трансвестита в этих… даже не знаю, что это на

тебе,

- заикаясь от гнева, Бен указал на ультракороткие шорты

дочери, надетые поверх колготок в крупную сетку. Сверху

красовался едва прикрывающий грудь топ в пайетках, а под

ним, разумеется, ни малейшего намека на бюстгальтер.

Венчали «оригинальный» наряд вульгарные лакированные

ботфорты на высоченной платформе. Светлые волосы

насупившейся девушки были собраны в высокий хвост, несколько прядей неравномерно выкрашены тушью в чёрный, на лице боевой раскрас – яркая помада, длинные стрелки до

висков, вызывающие навязчивые ассоциации с клыкастыми

невестами Дракулы.

–Пап, друзья меня пригласили на тематическую вечеринку, –

поймав халат, Ρуби смяла его в комок и забросила на

несобранную с утра кровать.

–До Хэллоуина еще три месяца, - мрачно напомнил Бен. –

Видел я твоих друзей пару недель назад, когда забирал тебя из

полиции.

–Пап, это другие друзья. И причем тут Хэллоуин? Я вообще- то

Клеопатра, - оскорблённo заявила Руби.

–Ты не выйдешь из дома, пока не умоешься и не переоденешься,

- строго и бескомпромиссно пообещал Бен Рэмси. - Не думаю, что египетская царица носила пояс вместо юбки и дырявые

чулки.

–Откуда ты знаешь, может именно в эти дырявые сети и

угодил Цезарь, - легкомысленно усмехнулась Ρуби.

–Ты видишь в этом повод для шуток? - грозно спросил Бен, сунув руки в карманы брюк. Всего десяток лет назад, когда

Ρуби была милой девчушкой с золотистыми кудряшками и

ангельским личиком, он и подумать не мог, что настанет день, когда ему захочется выпороть дочь ремнем, а еще лучше

отправить в спецучреждение, где ей вправят на место мозги и

помогут снова стать собой. Дороти, разумеется, не

поддерживала идеи мужа, считая, что у дочери затянувшийся

сложный возраст, и возлагала большие надежды на терапию

доктора Хадсона. Бен считал иначе. Отчасти винил в

происходящем слабохарактерность жены, неспособность дать

отпор выходкам Руби. Как женщина и мать она должна была

больше понимать, что творится c их дочерью, но та упорно

отказывалась замечать, что грань дозволенного давно

пройдена, и упорно ждала, что Руби в один прекрасный

момент одумается и станет тем милым ребёнком, являющимся

гордостью родителей до определённого момента. Дороти не

хотела верить, что ангельская девочка давно превратилась в

неуправляемую бестию, поставившую себе цель довести их

обоих до точки кипения. Бен полагал, что Руби психически не

здорова,и готов был помoчь, но вытворяемые дочеpью

поступки напрочь уничтожали на корню веру в то, что

положительный результат лечения возможен.

–Дороти пожаловалась, что миссис Блум перестала с ней

здороваться. Не знаешь почему? – требовательно спросил Бен, приблизившись к подозрительно притихшей дочери.

–Понятия не имею, – качнула головой Руби, с искренним

недоумением взглянув на отца. Он не поверил. Виртуозно лгать

его дочь научилась ещё в пятнадцать.

–А если честно? - настойчиво уточнил Бен. - Мэри всегда

была добра к тебе, несмотря на все твои последние

«выступления». Что ты сделала, Руби?

–Ничего… – дернула плечами девушка, но Бэн не

намеревался сдаваться, не получив правдоподобного

объяснения.

– Тогда почему она не здоровается?

Руби тяжелo выдохнула в знак капитуляции и

демонстративно закатила глаза к потолку. Вытащив жвачку изо

рта, по привычке прилепила ее к подоконнику, но заметив

грозный взгляд отца, поспешно отодрала и сжала в кулаке.

–Мэри сказала, что уезжает к дочери в Индию,и хотела

оставить Сэма нам на время. Я предложила его усыпить.

–Усыпить? - изумленно переспросил Бэн. - Ты в своем уме?

Сэму больше десяти лет. Этот пес все равно, что член семьи.

Как ты могла такое сказать, Руби?

–Мэри так его раскормила, что Сэм вот-вот сам сдохнет от

ожирения, - пояснила Руби свою спорную позицию. – По-

моему, усыпить его милосерднее, чем залюбить дo смерти.

–Это не твое дело, Руби, как и сколько Мэри кормит свою

собаку, - категорично возразил отец.

–Это стало моим делом, когда она попыталась сплавить мне

своего пса.

–Ты неблагодарная, Руби. Откуда в тебе столько жестокости и