Выжить! В ледяном плену

Впрочем, как человек всесторонне образованный, она могла бы вспомнить и зороастрийцев, которые считали тела мертвецов чем-то грязным и позорным. Поэтому они отдавали своих умерших родственников на растерзание хищным птицам либо псам-трупоедам. Но сейчас Холл меньше всего хотелось углубляться в сравнительный анализ существующего в разных мировых традициях культа смерти. Сэнди упивалась тем, что она принадлежит к небольшой партии людей-стоиков, которые своим отказом уподобляться дикарям демонстрируют другим, как низко те пали, и на что способен человек с глубокими нравственными убеждениями. Если бы Антонио в данную минуту посмотрел на стоящую рядом с ним журналистку, он бы встретил такой нежный и восторженный взгляд, на который только способна по уши влюблённая в мужчину женщина. Холл чувствовала, что с этого момента между ними произошло настоящее сближение. Они обязательно вдвоём вернуться в Нью-Йорк, не запятнанные участием в позорном преступлении, и будут счастливы, как люди, испытавшие своё чувство в самых экстремальных условиях, какие только могут выпасть на долю человека.

Сам же Антонио впервые в своей жизни ощущал себя героем, вышедшим в тираж. Почти никто не видел в нём больше лидера и человека, чьё слово равносильно закону на этом клочке временно отбитой у дикой природы территории. Переза очень болезненно привыкал к своей роли одного из рядовых обитателей убежища, чьим мнением по ключевым вопросам никто больше не интересуется. Вокруг него словно образовался вакуум. Нет, окружающие специально не бойкотировал капитана. Просто в экстремальных условиях члены любой биологической группы, будь то люди, волки или даже термиты, обычно сплачиваются вокруг вожаков, знающих, как обеспечить товарищам по роду, стае или человеческой группе выживание в условиях враждебного мира. Отныне все верили Роберто и Нандо, которые научили товарищей продолжать борьбу за существование методом, о котором до сих пор никто даже не смел помыслить.

*

Вечером к Роберто Ганессо подошёл парень по имени Хуго Бланко. Он был очень смущён и старался говорить так, чтобы его никто не слышал. Дело в том, что с самого начала их жизни на горном склоне Бланко пытался убедить окружающих, что они смогут бесконечно долго продержаться без продуктов, питаясь одной только космической энергией – праной, растворённой в окружающем воздухе. Более того, им даже не потребуется рация, ибо с помощью глубокой медитации можно выйти на связь с великими индийскими учителями и попросить их направить помощь бедствующим. Большинство сразу отмахнулось от бредовых проповедей самозваного гуру, но три человека от полной безысходности всё же клюнули на красивые проповеди Бланко.

Некоторое время ученики старательно следовали всем советам дипломированного преподавателя йоги, закончившего несколько лет назад специальную Академию древнеиндийских духовных практик – чуть ли не целыми сутками медитировали, выполняли специальные дыхательные упражнения и асаны. Но вместо обещанного подъёма сил и исчезновения чувства голода последователи местного мессии слабели гораздо быстрее своих скептически настроенных по отношению к Бланко товарищей. Да и сам гуру с каждым днём выглядел всё более осунувшимся. И без того тощий он постепенно превращался в живой скелет – с острыми, обтянутыми пергаментной кожей скулами и выпирающими ключицами. Но, даже не смотря на очевидную неудачу эксперимента двое самых преданных учеников Бланко продолжали фанатично верить ему и отказались есть мясо погибших.

И вот теперь Хуго, стыдясь быть подслушанным своими учениками и критиками, униженно просил Роберто о совете:

– Я восемь лет был вегетарианцем и боюсь, что мой желудок просто откажется принимать мясо – пожаловался он Ганессо. – Может, как врач ты подскажешь мне, как правильно войти в новый режим питания без ущерба для здоровья.

Роберто не мог скрыть своего презрения к собеседнику. Однако ответил:

– Так вы, «преподобный отец», или как вас там…

– Учитель – смиренно поправил Ганессо йог.

– Так вы, учитель, тоже решили присоединиться к нашей скорбной трапезе?

– А что делать – тяжко вздохнул Хуго, – жить то хочется. Расти здесь хоть какие-нибудь травки, злаки или орехи я бы в жизни не притронулся к мерзкой мертвечине, но вокруг только снег и лёд.

– А как же ваши ученики? Их тоже прикажите с «воздушной диеты» на мясо переводить?

Хуго замялся.

– Понимаешь, неудобно как-то выходит… Получается, что я заморочил людям головы, а сам – в кусты. Пускай лучше всё остаётся, как есть. Ты за них не волнуйся, Роберто, эти двое по своему счастливы, ибо искренне верят, что космическая энергия ежедневно наполняет их тела силой, а разум – божественным светом. Медитациями я изгоняю всякий страх и сомнения из их душ. Так что им хорошо…

Говоря о своих учениках, Хуго Бланко кротко улыбался, явно радуясь за то, что его последователи находятся на верном духовном пути. Вернувшись же к суровой жизненной реальности, он сразу стал деловит и конкретен: