Выжить с Рейн (ЛП)

— Не знаю, — ответил я. — Я думаю о нем, как об отце время от времени, потому что он — самый близкий человек, который когда-либо был в моей жизни, но он, конечно, не раз угрожал вышибить мне мозги, когда я лажал.

— Тем не менее, он не сделал этого.

— Нет, но хотел бы. Я думаю, что ему не нравится Джиллиан, но он не говорит почему. Она не похожа на охотницу за деньгами. Джиллиан не нужны мои деньги. Приятно знать, что она хочет только меня, а не что-то еще.

— Это хорошее чувство, — согласился Джон Пол.— Вы, ребята, действительно хорошо смотритесь вместе — это точно.

— Речь не о том, — сказал я, качая головой. — Я люблю ее, Джон Пол, и она тоже меня любит. Я действительно подумываю об уходе на пенсию и покупке огромного претенциозного кольца.

— Ублюдок, — рассмеялся он. — Я должен уйти на пенсию первым — я занимаюсь этим дольше.

— Да, и, возможно, ты когда-нибудь будешь делать это правильно!

Он хлопнул меня по плечу, и мы захохотали, а затем вернулись к гантелям.

Я не знал, что чувствовал сейчас. Счастье? Грусть? Пустоту? Ничего? Да, это, вероятно, наиболее точный способ описать мои чувства. Ничего. На секунду я взглянул через плечо на спящую на полу позади меня темноволосую женщину. Когда я посмотрел на нее, пустота внутри меня испарилась быстрее, чем роса с собирательного листа в верхней части плота. Я рассказал ей больше, чем когда-либо говорил кому-то. Она знала вещи, которые я никогда не говорил Джиллиан или Джону Полу, или даже Лэндону. Она знала меня, и я понятия не имел, что должен делать дальше.

Когда я смотрел на нее, обнимал ее, ощущал ее руки на себе, — что я чувствовал тогда? Я не придумал этому название. Словом счастье не описать это чувство. Оно может быть частью этого, но было что-то еще внутри, и показывало, что не все было хорошо. Я также чувствовал панику, когда думал о ней, и не был уверен почему.

«Потому что ты знаешь, что она словно крючком зацепила что-то внутри тебя, и если она сейчас потянет, то завладеет фунтом плоти и много чем еще».

Я хотел рассказать ей больше. Хотел рассказать ей все. Я хотел, чтобы она знала все обо мне, о Джоне Поле, о том, что случилось со мной в тюрьме. Я даже хотел рассказать ей о ночи, когда ее отец был подвергнут пыткам и казнен вместе с пятнадцатью другими людьми прямо на моих глазах, а я стоял там и смотрел, как это происходит. Да, что бы она обо мне тогда подумала, когда узнала бы, что я тогда не сказал ни слова? Когда узнала бы, что я ничего не сделал, чтобы остановить их?

Я яростно покачал головой из стороны в сторону, стараясь удержать видения и звуки, которые пытались ворваться в мое сознание. Я мог слышать крики, видеть выражение их лиц, когда каждый из них понимал, что он будет следующим. Мог чувствовать брызги крови на своей коже и тошнотворный запах смерти. Я с трудом сглотнул, пытаясь сдержать желчь в горле.

Я хотел выпить. Я так чертовски сильно хотел выпить, что это причиняло гребаную боль.

Я смотрел на небо на востоке, как солнечные лучи медленно поднимались из-за горизонта, снова и снова говоря себе, не думать об этом. Мгновение я просто смотрел, глаза сузились, пытаясь разглядеть трюк света, вызывающий дифракцию солнечных лучей в одну сторону. Небольшая полоса кучевых облаков украшала небо с золотыми и оранжевыми оттенками. Там был оттенок зеленого на нижней стороне ближайшего облака.

Четыре пеликана пролетели над плотом на запад.

Я понял, что мое дыхание участилось, и хотя я боролся с гипервентиляцией, я приветствовал прилив адреналина.

— Рейн, просыпайся!

— Хммм? — она перевернулась и потерла глаза. Наши взгляды встретились, и этот вид я считал более красивым, чем вид горизонта. — Что такое?

— Земля.

*****

— Вот так, — сказал я, наблюдая, как Рейн привязывает конец покрывала-полотенца, а теперь паруса, к верхушке купола. — Крепко держи край — мы не должны причалить с наветренной стороны острова.

— Почему?