Выжить с Рейн (ЛП)

— Она бы не сделал этого, если бы я был рядом.

— Может быть, нет, — ответила Рейн. — Может, это случилось бы в другой день.

— Но я облажался, — настоял я. — Ее единственной ошибкой было то, что она думала, что может положиться на меня.

— Ты не настолько плохой, Бастиан.

— Да, я гребаный филантроп.

Рейн оперлась на локти, будто собиралась встать и придвинуться ближе ко мне, но рукой потянулась к голове и начала заваливаться на сторону. Я пододвинулся к ней, превозмогая головокружение, поймал ее, прежде чем она упала на дно плота. И медленно опустил ее на спину.

— Прекращай это дерьмо, — сказал я ей. — Просто оставайся на месте.

— Видишь? — сказала с улыбкой на лице. — Ты не такой уж и плохой.

— Забей.

— Мой герой, — захохотала она, смех превратился в кашель. На минуту я подумал, что ее рот наполнился желчью, но я повернул ее на бок и кашель стих.

— Поспи, Рейн, — сказал я. — Тебе надо отдохнуть.

— Я не хочу...

Она не закончила предложение и отключилась. Я решил снова попробовать порыбачить.

*****

Голова кружилась, когда я вынырнул из воды и начал возиться со страховочным тросом вокруг талии. Я снова ничего не поймал, но, по крайней мере, Рейн не будет беспокоиться моим заплывом и возвращением на плот, потому что она даже не заметит. Она все еще спала, как и несколько часов назад.

Утром на куполе плота даже не было росы.

Бледные впалые щеки Рейн надулись от вдоха, и она перевернулась на другой бок. Ее темные впалые глаза на мгновение открылись, осмотрели плот и закрылись снова без каких-либо признаков сознания. Я вылез из воды, натянул шорты и подполз к ней. Последние два раза, когда просыпалась, она была очень слабой. Мне нужно было знать, она в таком же состоянии или ей хуже.

— Рейн?

— Ммм...

— Ты проснулась?

— Не уверена, — спустя мгновение ответила она. — Но думаю да, все такое красное.

— Красное?

— Да, красное, — повторила она. — Как парик клоуна. Он такой мягкий. Твои волосы мягкие. Я хочу прикоснуться к ним.

— Ты глупишь, — сказал я.

— Может быть, — ответила она. — Он все равно мягкий. Можно мне теперь немного воды?

— Пока нет, детка.

— У нас до сих пор ее нет?

— Сейчас нет.

— Ее не было слишком давно, не так ли?

— Тише, Рейн, — зарычал я в конце концов. — Твои вопросы сводят меня с ума.

— Я не хотела, — тихо сказала она.

— Дело не в тебе, — сказал я. — Я просто капризный мудак, помнишь?

Уголки ее сухих губ немного поднялись, а затем упали обратно. Я смотрел, как она высунула язычок, но не было влаги, чтобы остался след.

— Голова кружится, — сказала Рейн.

— Я знаю, — ответил я. — Оставайся на месте. И не двигайся много.

Я лег на спину, уставившись на темный навес плота. Как бы я не хотел думать об этом, мой гиперактивный ум решил, что у нее есть еще шесть часов, не более того. Я опять стал трястись и чесаться, и всерьез засомневался, что у меня хватит сил или контроля над мышцами, чтобы затащить себя обратно на плот в следующий раз, так что больше никакой рыбалки. Я не был далеко позади нее — полдня, возможно. Полдня лежать здесь с ее телом. Я не думаю, что был бы в состоянии просто выбросить ее за борт — нет, мы связаны с ней.

— Бастиан? — я услышал ее напрягающийся мягкий голос, пытающийся быть сильнее, чтобы достичь моих ушей. Я наклонился ближе и увидел, что ее впалые глаза глубоко смотрят в мои. — Бастиан, мне страшно.

Я перевернулся и обнял ее вокруг торса одной рукой, проскользнув под ее плечами другой, я придвинул ее ближе к себе. Я положил ее голову на свою грудь и обнял ее крошечное, изможденное тело.

— Не бойся, Рейн, — я закрыл глаза и притянул ее к себе. Мои глаза были плотно закрыты, а губы прижались к ее волосам. — Я с тобой.

Я чувствовал ее тело, лежавшее на мне, и старался прислушиваться к ее дыханию, чтобы убедиться, что оно было стабильным, так как она задремала. Я попытался сделать глубокий вдох, чувствуя, как темная бессознательность одолевает мои разум и тело.

— Я с тобой, — повторил я, гадая, верила ли она еще, что я смогу ее спасти.

*****

Головокружение, темнота, прохлада, пыль — я почувствовал боль, когда попытался пошевелиться, так что я остался лежать там, где и был. Даже для того, чтобы приоткрыть глаза, требовалось слишком много усилий. Моя спина и руки замерзли, но грудь и ноги слились с теплом другого тела. Я позволил какой-нибудь цыпочке остаться со мной, после того как ее трахнул? Это вне моего характера, мягко говоря. Я никогда не держал кто-то в моей постели. Мне это не нравилось.

Это чувство было другим. Мне оно нравилось. Как бы это ни было, она была теплой и мягкой, но очень маленькой, хрупкой в моих руках. Мне сразу же захотелось прижать ее к себе, чтобы окружить безопасностью — защитить ее от всего, что могло скрываться в темноте.

Должно быть, я уснул, потому что ничто из этого не имело смысла. Но я и не мог спать, потому что у меня никогда не было снов о тепле, удовольствии и женском теле, прижатом ко мне. Я видел сны о крови, смерти и боли.