Вытащи меня из преисподней

– Я передал документы в балтиморский университет Джонса Хопкинса пару недель назад. Комиссия быстро отреагировала и меня приняли. Уезжаю завтра утром, не собираюсь больше выносить эти ссоры, а принимать мальчишку в нашем доме тем более, – Кэрол умчался в свою комнату, игнорируя недовольство отца и просьбы передумать. Дыхание перехватило, поэтому сложно продолжать разговор. У парня пронеслись мысли в голове, от которых создавалось впечатление, будто сердце замерло и сжималось с большей силой от каждого удара: «Ты же не передумал рисковать собственной жизнью, помогая чужакам».

Понятное дело, Рик не желал, чтобы сын уезжал далеко и отказывался от места в одном из самых престижных университетов, где он учился сам. К сожалению, ему ничего не оставалось, кроме как смириться.

На следующее утро Кэрол, не попрощавшись ни с отцом, ни с Мизо, собрал небольшой чемодан шмоток и других нужных вещей на первое время и уехал на своём новеньком чёрном Lexus RX IV. Багажник был заброшен и другими вещами. Кэр скинул ещё вчера вечером: матрас, учебники и книги по художественной литературе, тетради с школьными лекциями и подготовками к экзаменам, с которыми сложно было распрощаться после окончания старшей школы, – вдруг пригодится. Парня переполняло тревожное чувство, растущее от отдаления с каждый метром от дома. Если бы он прощался с отцом, то явно не выдержал бы, не пропустив слезы. Близкий человек в опасности – Кэрол не хочет его оставлять, однако силы, переданные по наследству от матери, начали проявляться, а это создаёт большую угрозу.

Рик проснулся позже. Отец не успел проводить взглядом даже отъезжающую чёрную пантеру от дома. Доктор был зол, узнав о тихом отъезде сына. Злость переплеталась с нотками грусти, от чего доктор тихо метался по своей комнате из угла в угол. Не хотелось выходить и раскрывать свою эмоциональность перед приёмным сыном. «Малой не должен чувствовать себя виноватым», – считал док.

Глава 3

Прими меня

Прошли первые два месяца после отъезда Кэрола и сегодня настала студенческая пора. Мизо запрещено идти в школу без повторного обследования психотерапевта, поэтому в первый день учёбы паренёк с Риком направились на приём вместо школы.

Приехали они в ту же больницу. У Мэрисона нахлынули неприятные воспоминания, от чего он начал перебирать нервно длинные рукава тёмно-синей толстовки. Парень так часто это делал, что уже вытянул на всех новых вещах рукава. Рик заметил тревожность Мизо и взял его за руку. В глазах дока искажалась поддержка – на мгновение успокоило мальчика, однако, когда Рик отпустил дрожащую ручонку, то мимолётное тепло ускользнуло не только с рук, но и душевного состояния.

В зале ожидания Мэрисон не собирался размещаться на удобный белый диван, чтобы расслабиться, как делали остальные ожидающие своей очереди. Мизо надеялся: чтение настенных стеллажей отвлечёт его от перебора всех возможных заключений диагноза. "Зачем я читаю эту чушь?" – совершенно не понимая смысла написанного, подумал мальчишка и оглянулся на Рика, стоящего позади.

– Скоро уже наша очередь, – подбадривающе улыбнулся Хэнсон.

На услышанное отреагировали тяжёлым вздохом, то ли от облегчения, то ли от давления из-за волнения в груди и солнечном сплетении.

Из кабинета вышел пожилой человек, что был перед Хэнсонами, и это означало: пришёл их черёд.

– Удачи, – Рик подпихнул мальчонку к кабинету и тот сделал невольный шаг.

Дверь кабинета захлопнулась. Мизо кусал губы; встал, как вкопанный на пороге, словно оценивая опасность. Но возможность убежать у того испарилась с закрытием проёма в стене между многолюдным холлом и пугающим кабинетом, где будешь вывернут наизнанку. Мэрисону ещё первая встреча не понравилась с молодой женщиной, сидящей перед ним. Казалось, она не должна быть опытной в таком-то возрасте: лет тридцати, больше ей не дашь, а оказалось иначе: психотерапевт та ещё мозгоправ.

– Доброе утро, Мизо Хэнсон-Джейл! Располагайся как тебе будет угодно, – на её лице сияла приветливая улыбка, которая вызывала у вошедшего пациента рвотный рефлекс, так как он видел под милой улыбкой дьявольские способности раскусить кого угодно.

Мэрисон лишь хмыкнул в ответ и попятился на дверь, как будто желая вырваться из клетки; всё-таки отступил от двери, присев на замшевую кресло-кушетку. "Сколько мне придётся оставить информации здесь? Надолго ли буду прикован к креслу?". Ответ был очевиден, сеанс предполагается быть долгим, ведь Рик забронировал аж три талона. При этом Хэнсон доплатил, чтобы врач представила информацию только хирургу данной больницы и не вынесла её дальше. Чего только не решают деньги и связи!

Мизо расположил голову на мягкой подушке высокого изголовья шезлонга. Мальчик старался не смотреть на врача, поэтому его взор устремился на коричневый потолок, ища на нём хоть какую-то интересную деталь для испепеления её взглядом. Нашёл – люстра с двенадцатью конусными плафонами светло кофейного цвета. Наверняка, на оформление кабинета вложено не мало денежных средств.