Выстрел в лесу

Подойдя к речке, Юрас остановился. До дома было рукой подать, но хотелось посидеть здесь, послушать спокойный плеск воды, хоть он и без того задержался в бору дольше обычного… Видно, уж день такой — какие только мысли не лезут в голову.

…О да, из Алпукаса может выйти толк. Смышленый мальчуган уже теперь знает пущу как свои пять пальцев, а главное — любит лес. Потому и прощает ему Юрас многое, делая вид, что не замечает…

По ту сторону речки послышались голоса. Лесник прислушался. Кто бы это?

На берегу появились Алпукас и Ромас. В руках у них блестели ножи.

Лесник сидел в гуще пушистых сосенок, незаметный для глаза. Но Алпукас тотчас разглядел отца. Суопис встал, перешел на ту сторону.

— Что вы здесь делаете?

— Хотим вырезать луки и стрелы.

— Я, кажется, говорил тебе, Алпук, где можно вырезать палку, черенок, топорище или, скажем, если вам понадобились луки.

— В Волчьем логу.

— Не все ли равно? — удивился Ромас. — Тот же лес.

Суопис косо глянул на Ромаса:

— Не все равно! А почему, Алпук, не все равно?

— Там мы будем сажать новый лес. Старый там сходит.

— А-а… Теперь понятно.

— Вот и ладно. Ступайте в Волчий лог.

Мальчики поскакали по лесу — легко, проворно, как два зверька.

Суопис направился к дому. «Ромас тоже смекалистый паренек. На лету все схватывает. Но лесника из него не получится, — думал он. — Мальчишка не того покроя, сразу видно. Не будет из него лесника. А может?.. Вырастет, в ум войдет… Как знать…»

Он улыбнулся своим мыслям.

Юрас вернулся из лесу бодрый, отдохнувший, в отличном настроении.

В избе его ждала учительница. Марцеле уже успела попотчевать гостью горячими блинами. Суопис поздоровался, сел.

— Небось Алпукас что-нибудь натворил? Да сейчас ведь вроде каникулы.

Девушка рассмеялась:

— Как увидят учительницу, так и насторожатся. А мне просто захотелось зайти поболтать. Тут у вас покой, прохлада.

— Не подумайте плохого, — спохватился лесник. — Вы всегда желанный гость.

— Заодно хотела кое о чем попросить, — добавила девушка, подняв глаза на Суописа. — Не откажете?

— Не знаю, о чем будете просить, — в свой черед улыбнулся лесник. — А вы бы впрямь заглянули когда-нибудь без всякого дела. Хоть и на будущей неделе, к концу. Дедусь будет брать мед из ульев.

— Непременно зайду, я ведь сладкоежка, — обрадовалась учительница. — А у меня небольшое дело к вам. Мы хотели совершить с детьми вылазку в лес, пополнить гербарий и попутно осмотреть вашу достопримечательность — большую сосну. Ребята хорошо потрудились на стройке, а сейчас там уже мало работы для них. К тому же, сказать по правде, мне и самой будет интересно. Но, говорят, вы очень строгий, не пускаете посторонних в заповедник. Я даже не решаюсь просить.

— Вижу, как не решаетесь. Говорите — строгий… Это мне в похвалу. Знаете, в лесу — как в школе: чем больше шума, тем меньше порядка. Да что поделаешь: дети не чужие, наши.

— Мы шуметь не будем. Только нам нужен провожатый, сами, чего доброго, заблудимся или волкам на обед попадем, — пошутила она.

— Волков у нас нет, можете быть спокойны, вывели. А насчет провожатого… — Лесник подумал. — Времени у меня мало. Попросите дедуся, он до таких дел охотник.

— Вот и отлично! — обрадовалась учительница. — А где дедушка? Я думаю, мы с ним поладим.

— Должно, по хозяйству возится. Он у нас такой — не может без работы.

Позвали старика и быстро сговорились.

Гудоните распрощалась, пообещав заглянуть к концу следующей недели.

Лесник сел завтракать. Теперь он чувствовал настоящий голод. Но и за едой он время от времени задумчиво улыбался. Видно, такой уж день сегодня!

Старик и дети

Когда старый Суопис в сопровождении Алпукаса и Ромаса пришел к школе, во дворе уже было полно девочек и мальчиков, принарядившихся, словно на праздник. Ребята постарше вместе с учительницей и пионервожатой клеили из плотной бумаги папки и кульки, а те, кому не хватило работы, носились по двору, играли у ворот, поминутно забегали в класс: «Скоро ли?», «Долго пробудем в лесу?», «Всем ли надо собирать листья и травы?»

Заметив среди детей дедуся, учительница вышла на крыльцо и весело объявила:

— Пришел наш руководитель, можем отправляться!

Пионервожатая попыталась построить детей, но отвыкшие за лето от школьной дисциплины ребята рассыпались в стороны, как вспугнутые гуси.

— Можно и без строя, — посоветовала ей учительница. — Веселей будет.

И вот они двинулись к лесу шумной гурьбой, помахивая узелками, куда матери уложили кому хлеб с салом, кому кусок сыра или несколько крутых яиц, прижимая под мышками большие и маленькие папки, на которых крупными красными буквами было выведено: «Плаун», «Арника», «Иван-да-марья» или «Клен», «Дуб», «Бересклет».

Ромасу и Алпукасу тоже вручили папки. Друзья шагали рядом. Ромас, будто невзначай, поглядывал по сторонам. Алпукас сначала не обращал на это внимания, а потом понял, осмотрелся и удивленно протянул:

— Ромас, а где Циле? Почему она не пришла? Может, сбегать позвать ее? Тут рукой подать.

Он и в самом деле пошел бы за ней, хоть и терпеть не мог девчонок, но Ромас наотрез отказался от этой затеи. Гордость не позволила.