Выстрел рикошетом (891г. ии)

- Да! И нет... Я уверена, что связываться с Кэдели ошибка. Но, с другой стороны, думаю, моя мать мой побег и всё, что было дальше, тоже несомненно сочтёт глупостью. А для меня это было самое правильное решение! Так что моя дочь права - это её жизнь.

- Тогда, может, и не о чем грузиться? Джессика не показалась мне наивной девочкой. Такие упорством камни точат.

Лили смешно фыркнула, снова протянула мне вина:

- Ты тёплый. - Потом потёрлась щекой о мою грудь. - Только Джессике не рассказывай всё это. Не знаю, зачем тебе рассказала. Но ей не надо знать...

Райсель:

Я очень старался. Мама писала, что во мне есть силы, принять свою жизнь, как она есть. Что я обязан следовать пути мужчин своего рода и находить во всём происходящем хорошее. Всегда! Тем более что вот чего, чего, а недостатка творчества в моей жизни сейчас точно не было.

Просто вокруг меня был совсем другой мир. Мир, где я считался уже взрослым, абсолютно независимым, равным. Здесь на Вебеке, вообще, не учитывали творческую натуру мужчины. Напросившись поработать с голубой глиной, я на полный восьмичасовой рабочий день встал к печи. Никаких скидок! Никого, вообще, не интересовало, что и когда я ел. Вместе со своим наставником я ходил в кафе обедать и ещё покупал себе печенье. Здесь не работали диетические карты, не было трансляции, и люди вокруг меня частенько нарушали правила.

Мужчины здесь, как будто специально, старались казаться грубыми. А женщины немыслимо ярко красились, а в вопросе одежды, кажется, могли надеть на себя, вообще, всё, что угодно. Здесь, вообще, было много ярких цветов. Одежды, городской рекламы... Этот город был значительно меньше столицы Фриды, но поражал своим шумом, спешностью и каким-то витающим в воздухе лёгким сумасшествием.

Периодически меня до дрожи пугала мысль, что моя жена может вернуться сюда на совсем. Передать фирму в САП полностью в руки управляющего и снова жить здесь. Она ведь уже раньше жила здесь. Эта мысль нагоняла на меня панику. Я с трудом брал себя в руки, и твердил, что надо видеть хорошее.

Оно тоже было. Здесь, на Вебеке, я попал в мастерские дизайнера Лили, и она с удовольствием позволила постажироваться мне там с разными техниками и материалами. Я учился у настоящих профессионалов. Осваивал собственными руками интереснейшие техники у лучших мастеров. А ещё, на Вебеке все, без исключения, уважительно обращались ко мне - фале...

На неделю мы вернулись в САП. Здесь нас ждал новый дом. Ждала моя новая собственная мастерская, с трансляцией, посреди которой так и стояла накрытая полотном незаконченная картина для фале Деминаля. Ждала мама, которая твердила, что я должен видеть плюсы моей другой жизни. Быть благодарным директору Джессике и богам за возможность жить публичной жизнью. Что я должен не жалеть усилий. Я собирался поговорить с ней, рассказать, что не даёт мне покоя, объяснить... но так и не решился.

Вчера мы вернулись на Вебек. Нас ждал важный день. Моя жена заключала рейтинговый брак.

Она шагнула из гардеробной комнаты совсем другая. Яркая, как взрыв сверхновой. Это платье, косметика на её лице, тонкие высокие и, казалось, очень неустойчивые туфли делали её какой-то нереальной. Ритуальные костюмы создаются, чтобы придавать церемонии глубину и контрастность, усиливать восприятие, но здесь... Она сочетала в себе Меву - в ярком алом цвете играющей ткани, подведённых глазах, сделавших взгляд острее, острых каблуках... и Цуе, вся модель платья как будто бы подчёркивала в ней детородную роль женщины, выделяла и увеличивала грудь, делала зрительно шире бёдра. Это было шокирующе, но в то же время, в этом было какое-то откровение. В директоре Джессике было много Мевы, но это не делало и Цуе в ней слабой. И тот, и другой дух были в ней очень сильны. И именно это означает быть настоящей сильной женщиной.

Крисар держал её за руку. Он тоже смотрелся слепяще ярким, но к его контрастности я, кажется, уже привык. Мистер Ардуан поспешил восхититься:

- Ты ослепительна, золотко. Они решат, что я потерял разум, приглашая в род столь ослепительную женщину. Ты их удивишь и очаруешь.

В этом мире были странные понятия о хороших комплиментах. Женщин здесь было принято хвалить за красоту. Причём, красоту природную, не подчёркивая заслуги их собственного вкуса или усердия в создании своего облика. Просто "красивая". Хотя, именно сейчас, я был согласен с мистером Ардуаном, в случае эпитета "ослепительная".

Джессика: