Высший разум

Вадим фыркнул. У него тоже имелись кое-какие версии, но в плане игр у Мирона опыт был явно побольше, и послушать сначала стоило его.

— Получается, что мы третий час в этом подвале, — вещал Мирон. — Но ведь нас бы уже хватились. Телефоны — недоступны. Последнее место, куда пошли — центр. Искать нас начнут именно в центре. Но ведь не могут так нормальные психологи подставиться! Усыпили? Увезли, фиг знает куда? Но как? Лиза, вон, вообще с мамой в центр пришла. Мама её ждёт на ресепшне.

— Это правда? — спросил Вадим.

Лиза промычала что-то неразборчивое.

— Она нормальная вообще? — поинтересовался Вадим у Мирона.

Мирон скривился:

— Она теперь встать не может. Она… Ну… как бы… Это…

— Чего она — как бы это?! — взвился Вадим. — Страх поднял в нём тугую волну злости. — Она так и будет сидеть тут два часа, словно КГБ боится? Ты же видел — один погибнет, а проиграют все! Сколько ещё у нас будет повторов?! Ещё один-два, ну три! А потом мы от голода подыхать начнём! И что такое — повтор? Опять кто-то из нас помрёт? Может, мы её сразу в уродов кинем, чтобы сдохла, и нам ещё два часа дали?

Мирон испуганно моргал.

— Ну, так не сиди же ты! Давай что-то делать! Искать выход! И её поднимай!

— Да не может она! — огрызнулся Мирон. — Она… Она…

— Я мокрая, — пролепетала Лиза. — Я… Я опи…

— Тьфу ты! — выругался Вадим, и его залила жаркая волна стыда и облегчения. — Ну и что? Илья вон едва не сдох, а ты всего лишь… Подумаешь…

Он поворошил тряпки, с раздражением отбрасывая черепа и кости. Ухватил что-то похожее на штанину. Потянул на себя…

— Да встаньте вы оба! Обе! Тьфу! Тут одежда всякая есть. И эти…

— А-а… — выдавила Лиза.

— Не ссы больше! Это бутафория! — рявкнул Вадим. — Из гипса! Я сам такие делал!

— Б-бута?..

— Даже получше делал!

Он яростно пнул ещё один череп, стараясь видеть в нём только нелепые бутафорские черты, и вытащил короткие широкие джинсы.

— На, меряй. Мы отвернёмся. Только быстро!

Он уставился на Мирона, больше было некуда. Илья лежал лицом вверх, и ему явно было не до Лизы. И трогать его — тоже не хотелось, пусть полежит, попомирает, а то как-то уж больно быстро с ним вышло.

Мирон, чтобы не глядеть на Лизу, согнулся над кучей и сосредоточенно копался в ней, пытаясь что-то добыть из-под вороха одежды разной степени ветхости.

— Чё там? — тихо спросил Вадим.

— Вот…

Мирон вытащил наручники, похожие на свои, только пластиковые, тонкие.

— Значит, они все тут, кто до нас, того?.. — еле слышно прошептал Вадим, чувствуя, как ноги опять начинают неметь от страха. — И одежда — ихняя?

Мирон сглотнул, закивал.

— Лизе не говори, — прошипел Вадим.

Он нагнулся, пощупал рукав из кожзама, дёрнул, вытащил куртку, слегка воняющую затхлым, и с ней — плотную повязку, зацепившуюся за пуговицу.

— Глаза завязывали, что ли? — спросил Мирон тихо.

— Похоже, — кивнул Вадим, надевая куртку.

Сразу стало теплее. Вроде мелочь, а приятно.

Вадим сунул руки в карманы куртки, нашарил там пуговицу, вытащил, повертел, хмыкнул и спрятал в недра штанов.

Глава 6

— Странная какая-то фигня, — сказал Мирон задумчиво вороша кучу из костей и чужой одежды. — Руки, ноги, глаза вот кому-то завязывали… А ты?

— А мне разве что язык надо отрезать. Я другими талантами и не блистал никогда. А ты — руки… это почему?

— Я — программист. Любой сайт могу на изи задудосить, журнал школьный сто раз взламывал.

— Оценки правил?

— Зачем рисковать? Просто свернёшь ему башку — и база рухнула. Уроки можно потом не учить. Оценки весь день не вбиваются. Учителя пишут на листочках, теряют всю эту фигню. Весело, в общем, — пояснил Мирон.

— Ясно с тобой, — хмыкнул Вадим. — Илья у нас или каратист… Или… кто там ещё ногами лупит?

Он искоса глянул на Илью и обалдел — тот уже сладко спал, чуть приоткрыв рот.

— Пипец нервы! — восхитился Мирон.

Подошла Лиза, одёргивая слишком широкие штанины и старательно отводя глаза.

— Молоток, — одобрил Вадим. — А у тебя — какие способности? За что тебя к психологу водили?

— За то, что я — депрессивная истеричка.

— Это как? — не понял Вадим.

— Ну, всё плохо, всё очень плохо. Я умру. Все умрут.

— Илью видела? Умрём мы все, но только когда разрешат. Так что — не дрейфь!

Лиза поёжилась и обхватила руками плечи. На ней, кроме чужих штанов, была блузочка с половинками рукавов и школьная жилетка.

— На! — сжалился согревшийся Вадим. — Эту куртку я уже приручил. Найду себе ещё.

Он снял куртку, протянул девочке. Лиза, вздрагивая, влезла руками в тёплые рукава.

— Что ты умеешь делать? — продолжил пытать Вадим.

— Рисую.

— Фигня, ещё!

— Я из лука стреляю. И из арбалета. Разряд есть. Но я без очков только «в молоко» теперь попаду. Минус два. Это у меня спазмы от нервов. Мне линзы купили, а они глаза натирают. Пришлось опять очки. А они пропали…

Лиза заморгала беспомощно, потёрла уголки глаз.

«Ясно, — подумал Вадим. — Вернее, как раз неясно. Почему мне язык-то не отрезали? С другой стороны, хорошо, что Лиза черепа в деталях не видит».

— Мирон, идеи! — приказал Вадим и хлопнулся на кучу.

Только сейчас он понял, как устал. Устал стоять, говорить, видеть весь этот кошмар.

— Садитесь сюда! — позвал он ребят. — Отдохнём.